…Лето в том году было жарким и душным. Беспощадно палило солнце, воздух был насыщен пылью, гарью и гулом различной мощности моторов. В ночь на 5 июля были схвачены немецкие саперы, разминировавшие проходы на своем переднем крае. На допросе они показали, что немецкие части уже заняли исходные позиции и в три часа утра пойдут в наступление. Верить пленным или нет? До назначенного срока фашистского наступления оставалось чуть более часа. Если немецкие саперы говорили правду, надо начинать запланированную на этот случай контрартподготовку, на которую выделялось до половины боевого комплекта снарядов и мин.
“Времени на запрос Ставке не было, обстановка складывалась так, что промедление могло привести к тяжелым последствиям, — вспоминает Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. — Присутствующий при этом представитель Ставки Г. К. Жуков, который прибыл к нам накануне вечером, доверил решение этого вопроса мне”.
Ответственность была, конечно, колоссальная, но прославленный в подмосковных и сталинградских боях советский полководец, детально знавший обстановку на фронте, взвесив все “за” и “против”, принял смелое, а главное — правильное решение.
“И грянул бой…”
...5 июля в 2 часа 20 минут на большом участке фронта южнее Орла предрассветную тишину, царившую над нашими и вражескими позициями, потряс гром сотен советских батарей. Одновременно не менее сильный огонь по приказу командующего Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутина был открыт и на южном фасе дуги, в районе Белгорода.
В самый канун битвы корреспондентские обязанности привели меня в один из стрелковых полков 6-й гвардейской армии, занимавшей оборону севернее Белгорода. Нe только с помощью стереотрубы или бинокля, но и невооруженным глазом был хорошо виден передний край фашистских войск. После нашего мощного артогня враг притаился, замер. Тишина стояла необычная для фронтовой полосы, точнее сказать, гнетущая. Больно было смотреть на плодородные поля, многократно перепаханные траншеями, снарядами, минами и бомбами — немецкими и нашими. В раскаленном воздухе висели густая пыль и смрад.
Полная неопределенность царила и на стороне советского командования. Трудно было представить, с каким трепетным волнением ожидали результатов наших действий представители Ставки Г. Жуков и А. Василевский, командующие фронтами К. Рокоссовский и Н. Ватутин, а также командующие армиями, которым были известны планы высшего советского командования на летний период 1943 года. Например, командующий 6-й гвардейской армией генерал-лейтенант И. М. Чистяков, при штабе которого находился своеобразный корпункт нашей фронтовой газеты, потом рассказывал нам, журналистам: