Тогда я натянула пальцами рукава серой футболки и прижала к глазам. Я плакала безутешно и горько, опустив голову на скрещенные руки. Только плакала не о себе. Я снова оказалась в прошлом, качнувшись в него, как маятник. Моя новая жизнь началась с нелюбви. Но я сама не сумела подготовить свой парусник к плаванию. Я так боялась остаться одна, что мой страх пересилил любовь, и я себя потеряла. Балласт перевесил парус, парусник так и остался в доке. И потонул.
Я рыдала долго, пока не стемнело. Пока не устала от себя, от своих слез, от всего. Слезы выключились сразу после того, как пришла темнота. Я посмотрела на свои руки. На сером трикотаже футболки расплылись огромные черные кляксы, и я спрятала руки под стол. По привычке.
– Мне не с кем выпивать и закусывать в Новый год. – У Геры был грустный голос.
У меня подкатил горячий комок к горлу. Я хотела ответить и не могла.
– Я слышу бурю соплей по телефону, – сказал он. – Давай иди в гости любоваться на снег! Бегом!
– В старом платье своем бумажном? – прогундела я сопливым носом.
– Ну! – засмеялся Гера. – Будем валяться в снегу и морщинки разглаживать!
Я рассмеялась сквозь слезы. Они опять потекли, как из крана.
– Руки в ноги и бегом! – грозно сказал Гера – И не нюнить!
Я выскочила на дорогу и замахала двумя руками, возле меня тут же остановилась машина. Я даже не назвала адреса, а машина сразу привезла меня туда, куда надо. К моему собственному причалу. Ноги сами меня к нему принесли. Даже не принесли. Я долетела к родному дому на одном дыхании, не заметив ни расстояния, ни времени. Ни миллиметра, ни секунды! Как в сказке. Самой настоящей.
Многие люди ищут всю жизнь свой собственный причал, а он под боком. Получается, люди глупые.
Мы встречали Новый год впятером: я, Гера, Лимон, Яблоко и Пьеро. За праздничным белым столом у елки, пахнущей лесом, снегом, смолой и хвоей. Я закрасила нарисованные слезы Пьеро затиркой для печатного шрифта.
– Ни в жисть не отстирать, – сказал Гера.
Пьеро удивленно таращил на нас черные пуговицы своих глаз, думая, что мы за чудо такое. У него был такой потешный вид! Над ним смеялись даже Лимон и Яблоко. Пели хором и хихикали. И мы с Герой тоже смеялись над Пьеро, нам было совестно, но ничего тут не поделаешь. Так получилось само собой. А потом мы с Герой валялись в сугробах, разглаживая морщинки в душе, и глазели на черное небо. В нем не было видно звезд, только фейерверки. Они улетали в небо россыпями цветов и ягод. Никогда не видела таких фейерверков! Цветочных и ягодных, пахучих и вкусных.
Все было хорошо. Просто отлично. Как никогда. Но морщинки в душе не разгладились. Гера не мог мне помочь. Хирурги родных не оперируют.