Молчание, тишина и вновь свист чайника, когда рывком потянув руку к плите, одним ловким движением выключил плитку, мигом убрав из комнаты противный писк. Глаза в глаза и стало казаться, что мир разрушится, стоит сказать только слово.
— Мне все равно. — Тихо, что приходилось вслушиваться в каждую фразу, слетавшую с пересохших от волнения губ. Андрей напрягся, пытаясь вглядеться в ее слегка опущенное лицо. — Я хочу иметь эту головную боль, страх, кошмары…только вместе с тобой.
— Лиза…, - рык с горла, когда привлекая девушку к себе, мигом подхватил ее на руки, откидывая ногой мешавший табурет.
Несколько шагов, спасительная спальня и смятая постель, где несколько минут спустя на мягко подушке покоилась светлая макушка и податливое, обессиленное девичье тело, сжатое в нежных тисках мужских рук.
— Андрей…откуда ты узнал о моей семье? — Сквозь сон все же задала мучавший ее вопрос. — Ты пытался что-то узнать?
— Еще нет. — Усмешка и зарывшись лицом в водопад шелковых волос, жадно вдохнул ее аромат. — Ты носишь неприлично дорогущие часы. Это меня насторожило. — Вновь улыбнулся краешками губ, умиляясь ее непосредственности.
— А…понятно… Это был подарок…моего отца…, - несколько слов в полудреме, и девушка, напоследок заурчав у подушки, еще теснее прижалась к горячему телу мужчины. Теплая него сна, пуховое одеяло и уже угольки пирожков в духовке, все чужое, с каждым мгновеньем ставшее самым родным…
Не знала только, как властный мужчина сидя за столом своего кабинета в кожаном кресле, уже в какой раз прокручивал в голове разговор с детективом, а перед глазами то и дело стояла его любимая строптивица, самая родная и единственная…его дочь.
Осипший от напряжения голос, свинцовая тяжесть по всему телу в сочетании с напряженной ухмылкой, и это ожидание…томление и желание наконец то услышать принятое не им решение.
Андрей откинулся на сиденье автомобиля, чертыхнувшись в сотый раз и по привычке разминая затекшие мышцы шеи. Неприятный разговор, которых ему не занимать и ненавидящий взгляд Черепа, от которого у любого нормально человека стая мурашек пробежала бы по телу, и лед сковал бы мышцы, только не у него. Ультиматум… Череп это любил, как никто иной, и Истомин лучше остальных это знал. Лиза…его Лиза в обмен на его самого. Неприятная ухмылка, искаженные в напряжении твердые губы и стиснутые в немом протесте до синего оттенка костяшки пальцев. Мужчина наклонился, бросив взгляд синих льдинок на раскрасневшиеся, почти бардовые и покрытые ссадинами костяшки пальцев. Вспомнил, как полчаса назад собственная плоть до остервенения впивалась в бетонную стену рядом с физиономией Черепа, вновь передернуло от отвращения. Несколько дел, совсем несложных заданий, вот во что этот гаденыш оценил его девочку. Одна лишь фишка и основное преимущество Черепа — задания, которые сам Истомин обычно отбирал с особой тщательностью, на этот раз будут определены явно без его подачи. Плевать…Впервые в жизни ему было плевать на все, лишь бы вытащить ее из этого болота, а после… Самому не хотелось задумываться, что может быть после. Разыщет ее семью, если та не сделает этого раньше и отправит ее в семейное гнездо. Кровные узы…что бы не говорила это девочка, она никогда не сможет перебороть эту тягу, эту зависимость, это наваждение под названием зов крови. Какова бы не была ее семья, она со временем обязательно поймет, что это часть ее, тот кусок, который не оторвать никогда…