– Послушай, – осторожно начала я, придвигаясь к ней, – что бы это ни было, не стоит так расстраиваться.
Девушка повернула ко мне голову и словно впервые меня заметила. Ее светло-голубые глаза расширились, дрожащие губы приоткрылись. Я достала из кармана салфетку и протянула ей.
– У тебя тушь размазалась, – мягко проговорила я.
– Он пытался покончить с собой, траванулся какими-то «колесами», – после паузы тихо сказала девушка. – Он написал, что не верит в любовь, что любви нет. Но ведь я так сильно люблю его! Но он не поверил и решил оборвать все одним разом.
– Ужасно, – пробормотала я и погладила ее холодные дрожащие пальчики. – Он остался жив?
Она молча кивнула и опустила голову. Но плакать перестала.
– И это главное! – более уверенно произнесла я. – Не думаю, что он захочет повторить это. А тебе нужно сейчас все время быть с ним.
– Он гонит меня, – прошептала она и всхлипнула.
– Ну, это пока, – ответила я. – Все образуется, вот увидишь. И не стоит столько плакать.
Она подняла голову и откинула челку. Затем достала из сумки расческу. Забрав волосы со лба назад, она закрепила их розовым обручем. Мне нравилось ее бледное лицо с тонкими аристократическими чертами, прозрачные голубые глаза, небольшой нос красивой формы и маленькие бледно-розовые губы. Но общее выражение инфантильности, слабости и упадка сил портило его. Я приписала это ее угнетенному состоянию.
– Как вас зовут? – неожиданно поинтересовалась она. – Меня Марика.
– А меня Ольга Николаевна, – улыбнулась я. – Но можно просто Оля, если тебе так удобнее.
– Удобнее, – кивнула она и тоже улыбнулась.
– Ну вот и замечательно, – сказала я и откинулась на спинку скамьи.
– А вы тут лежите или пришли к кому-то? – после паузы поинтересовалась она.
– Подруга тут, недавно двойню родила, – сообщила я и повернулась к ней.
– Глупо как, – заметила Марика и скривила губы.
– Почему? – изумилась я и заглянула в ее расширившиеся глаза, которые вновь начали наполняться слезами.
– Мир так жесток, в нем столько грязи, зла, горя, – тихо ответила она. – И какой смысл рожать детей? Чтобы обречь их на мучения?
Слезы вновь потекли по ее щекам.
От такой позиции совсем молоденькой девушки я опешила. Лично во мне инстинкт продолжения рода всегда был очень силен. И если бы не обстоятельства, то я, наверное, родила бы не меньше пяти детей. Да и обе мои дочки тоже хотели создать семьи, иметь не менее двух малышей.
– А у тебя есть брат или сестра? – зачем-то спросила я.
– Не-а, у меня и папы-то нет, – ответила Марика и встала, вытирая слезы. – Он бросил нас, когда я еще младенцем была. И я с мамкой вдвоем, и нам хорошо! – с вызовом добавила она и взяла сумку.