- Вы умеете уговаривать, ваше высочество.
- Что ж, место работы у вас будет в нашей оружейной столице, в городе Тула. Я собираюсь туда после рождественских праздников. Можете поехать со мной.
- Ваше высочество, я бы хотел приступить к работе как можно быстрее.
- Это очень хорошо. Я распоряжусь на счет кареты и сопровождения.
Джеймс Уатт должен был оказаться хорошим приобретением, и с ним работы по разработке паровых двигателей для кораблей пойдут гораздо быстрее. И для паровозов тоже.
Легкое недомогание, которое испытывала моя жена, и из-за которого она не пошла на последний бал, где я снова встретил юную княгиню Трубецкую, оказалось беременностью. Эта новость повергла меня в ступор. Противоречивые чувства буквально раздирали меня. Были чувства радости и удовлетворенности. Радость, светлая, нежная, ожидание появления моего ребенка, я надеялся, конечно, на сына. Луиза после этой новости приобрела для меня некое очарование, хотелось защитить ее, окутать нежностью и заботой. Удовлетворение от выполненного долга. Я чувствовал, что будет мальчик, а значит и наследник. Еще удовлетворение от того, что это точно мой ребенок, а не черт знает кто, как в моей истории. Но помимо этих чувств были и неприятные. Во-первых, стыд. За то, что завел себе любовницу. За то, что уделяю мало внимания своей жене. За то, что живу только для себя. На счет последнего, появилось непреодолимое желание, которое просто съедало меня изнутри, хотелось окружить Лизу нежной заботой, добрым вниманием, всепоглощающей любовью. Был стыд за трусливые мысли о возможном отцовстве. Подленькие измышления, а нужно ли мне это, я же еще так молод.
Целый день я провел рядом с женой. Вокруг крутилось огромнейшее множество народу, и придворные, желающие выразить свое участие и радость за нас, и прислуга, которая пыталась предугадать все желания будущей маме. Я же проводил это время в некотором смятении, никакие дела не занимали меня сильнее, чем мысли о моем скором отцовстве. Я не знал чес себя занять, что делать, даже нужных слов для разговора с супругой не находилось, но покидать ее в этот день показалось мне гнусностью самой сильной, на которую я был способен в то время. Когда пришла императрица и завела разговор с Лизой о будущем материнстве, меня поразила мысль, а что было бы, если забеременела Катенька. Представив это, я облился холодным потом, сердце зазвучало быстрее, и я возблагодарил бога за то, что он уберег меня от такой напасти. Я пообещал себе, что впредь буду гораздо аккуратнее в постели с княгиней. Тьфу ты, о чем я думаю. Рядом сидит беременная супруга, а я, подлец и гнусный изменщик, думаю о том, как аккуратно изменять жене, чтобы любовница не залетела. Я костерил себя последними словами, и даже не заметил, что облегчение от мысли, о беременности жены а не любовницы, сняло с меня все то напряжение, которое я испытал, когда узнал эту новость.