Николас Вирсон так и не поднялся из глубокого плетеного кресла, в котором сидел, — чего ради? Руки вошедшему он тоже не подал, а лишь слегка кивнул головой и стариковским тоном произнес:
— Угм, добрый вечер…
Вексфорд огляделся. Его окружала зелень: цвела ранняя азалия, лимонные деревца в бело-голубых керамических горшках радовали глаз, в вазе на стеклянном столике гнулись под тяжестью обильного цвета розовые цикламены. Дейзи опустилась на стул рядом с креслом Вирсона. Их стаканы — с джином ли, водкой или просто родниковой водой — стояли бок о бок, в нескольких сантиметрах друг от друга под сенью букета цикламенов. Инспектор вдруг понял, в чем причина случившейся с Дейзи перемены, что вернуло румянец ее щекам и отчего исчезли напряжение и боль в ее взгляде. Инспектор сказал бы, что девушка счастлива — если такое, конечно, мыслимо сейчас, после всего, что ей довелось пережить.
— Хотите выпить? — спросила Дейзи.
— Пожалуй, нет. Разве только минеральной…
— Позволь мне.
Вирсон сказал это так, будто просьба Вексфорда требовала титанической работы. Будто за водой нужно было идти к роднику или спускаться в подвал по неудобной и опасной лестнице. Избавить Дейзи от этих усилий, которых Вексфорд не имел никакого права от нее требовать, было долгом Николаса Вирсона. Передавая стакан, до половины наполненный водой, он послал инспектору взгляд, полный укоризны.
— Спасибо. Дейзи, я пришел, чтобы спросить, не пересмотрели ли вы свое решение остаться в этом доме.
— Как забавно. Николас тоже. Я имею в виду — приехал с тем же вопросом. — Дейзи улыбнулась Вирсону самой лучезарной улыбкой. Она взяла его за руку. — Николас так добр ко мне. Конечно, вы все очень добры. Но Николас сделает для меня все. Правда, Николас?
Странно, что она так говорит. Всерьез ли все это? Нет, пожалуй, ирония в ее тоне лишь померещилась Вексфорду. Вирсона, как и следовало ожидать, это заявление захватило врасплох. На его губах заиграла слабая растерянная улыбка.
— Все, что в моих силах, милая. — Общение с инспектором Вирсон, как Вексфорд успел заметить, всегда старался свести к минимуму. Теперь же он забыл о своих предубеждениях и, оставив снобизм, заговорил с жаром в голосе: — Я хочу, чтобы Дейзи вернулась со мной в Майфлит. Ей не надо было от нас уезжать. Это нелепое упрямство! Сделайте что-нибудь, чтобы она поняла, что здесь она в опасности! Я волнуюсь за нее день и ночь и не стыжусь признаться в этом. Я не могу спать. Я бы сам здесь остался, но это, боюсь, не совсем удобно.
Слова Вирсона рассмешили Дейзи. Вексфорд понял, что впервые видит, как она смеется. И впервые слышит подобное заявление от молодого мужчины. Даже если вспомнить былые дни, когда инспектор сам был молод, и людям разного пола, если они не были мужем и женой, ночевать под одной крышей считалось неприлично.