Вексфорд вышел из конюшни незадолго до шести. Светило солнце и в воздухе еще не повяло вечерней прохладой. Инспектору почудился шум ливня, но дождя при таком ясном небе не могло быть и в помине. Выйдя к парадному крыльцу дома, он увидел, что забил фонтан. Только теперь инспектор убедился, что это фонтан, а не просто изваяние — трубка, из которой била струя воды, пряталась где-то между ног Аполлона или меж его бедром и древесным стволом. Падающие капли сверкали в косых лучах низкого солнца, и над островком повисла радуга. Рыба резвилась в подернувшемся рябью бассейне. Оживший фонтан настолько изменил все кругом, что дом больше не казался мрачным, двор — голым, а бассейн приобрел вид живого водоема. Гнетущая тишина сменилась негромким мелодичным плеском.
Инспектор потянул за прут звонка. А что это за машина на сей раз стоит на дорожке у него за спиной? Неудобный с виду и явно не новый спортивный «эм-джи».
Дверь инспектору отворила Дейзи. С ее внешностью произошла новая резкая перемена — теперь вернулся прежний женственный образ. Конечно, она была в черном, но одежда выгодно подчеркивала ее фигуру. На ней была юбка, а не брюки, туфли, а не ботинки. Волосы свободно падали на плечи, а на висках локоны были подвиты, как у девушек эдвардианских времен. Но было заметно, что Дейзи изменилась не только внешне. Инспектор не мог понять, в чем тут дело, но перемена чувствовалась во всем: в ее походке, в поведении, в посадке головы, в глазах. Она как будто светилась изнутри. «О, жалкие красавицы ночные! Едва ли вы глазам моим услада. Где весь ваш блеск, когда луна восходит?»[22]
— Вы открыли дверь, не зная, кто там, — с упреком сказал инспектор. — Или вы видели меня в окно?
— Нет, мы сидим в «сер шо». Я включила фонтан.
— Вижу.
— Правда, красиво? Видели, какая там получается радуга? А еще за струями не видно этого мерзкого похотливого выражения лица у Аполлона. И можно подумать, что он в нее влюблен. Кажется, он хочет ее просто поцеловать… Да не смотрите так, пожалуйста! Я знала, что бояться нечего, я чувствовала. Я почувствовала, что это кто-то хороший пришел.
Шагая следом за ней через холл, Вексфорд, который не был столь уверен в интуиции Дейзи, гадал, кто же мог быть второй половиной этого «мы» в «сер шо». Вход в столовую был все еще опечатан, дверь и косяк соединены шнурком. Дейзи шла впереди пружинистым шагом, изменившаяся, новая Дейзи. Обернувшись на пороге оранжереи, она сказала:
— Вы же помните Николаса? — А потом тому, кто был внутри: — Николас, это старший инспектор Вексфорд, который приходил в больницу.