— Валюша курит в туалете… — узкие длинные кисти, совсем женственные, как укор ее мальчишеству. Чем она пахнет таким странным? Лимоном? Ванилью? Медом? Пыльцой одуванчика?
— Приходили Аланик и тихая девочка такая… забыла, как зовут… — она перегнулась через меня за коробкой сока и налила мне еще. Конечно, блин, мы не забудем коснуться невзначай кожей своей блядской… ароматной своей кожей.
— Таня зовут, — я послушно медленно пила сок. Какая же у нее горячая кожа. Интересно она везде такая горячая?..
— Где здесь сохранять?
— C, Gallery, Girls, папку со своим именем сделай, — я явно начала басить и это выдавало все мои мысли с потрохами.
— А это ваши? Ни фига себе!!!! Это у тебя такая грудь?? — заорала она. Ну, чему их в институтах учат?
— Грудь как грудь, — польстилась я. Она нагло изучала наши садо-мазо фотографии с Лилит. — Вот эта ничего. — Я сощурилась, на фотке красноволосая огненная Лилит держала меня за волосы сзади и тянулась поцеловать шею. — Тебе нравятся грубые девочки?
Я сглотнула. Она не сводила взгляда. Темного тугого тяжелого взгляда. Я взяла себя в руки.
— Ты тут если будешь всем теткам глазки строить, тебя надолго не хватит. Я-то, видишь, взгляд держать смогу, с остальными может плохо быть, — я осторожно встала и пошла в ванную, не упустив шанса снисходительно потрепать ее по щеке.
— Какой мне ник выбрать? — услышала я из-за дверей. — Не могу же я назвать папку «Оля».
Я сжала в руках сухую мочалку и позволила, наконец, своей роже улыбнуться так, как ей уже давно хотелось: широко и расплывчато. И обязательно морщить нос.
— Назовись Дарк.
— Как темный или как исторический персонаж?
— Как то и другое, — я пустила воду.
* * *
— Чайничек, пожалуйста.
— И все?
— И все.
Я прислонилась щекой к столешнице. Лилит молча курила.
— Мне холодно.
— Сейчас чай будет. Горячий.
— Мне холодно.
— Марусь, подожди, потерпи чуть-чуть.
— Мне холодно.
— Это ерунда все. Тебе нужно просто сделать глоток чая и все встанет на место.
— Я сделала уже много глотков. Мне холодно.
— Так. Давай без истерик. Ты же сука та еще. А? Ты же сама кого хочешь…
— Мне холодно.
— Молчи, пожалуйста. Я больше не могу тебя слушать.
«Мне холодно. Мне холодно. Мне холодно».
— Мне двадцать лет, Лилька. Эти проблемы мне не по возрасту. Я маленькая.
— Проблемы совершенно подростковые. Терпи. Спасибо. А можно еще пару ваших штруделей с вишней?
Над моим лицом повисает прядь красных волос. Потом появляется Лилькин внимательный глаз.
— Ты заруби себе на носу. Мы можем прожить без кого угодно. Ты стерва, мы гнусные стервы. Как хочешь, называй. Ты жила раньше сама по себе, перешагивала через людей, через живых людей, и максимум, что ты испытывала — это злость. Злость — наш большой друг и помощник. Разозлись, тебе станет легче. Сопли свои девичьи в кулак собери. Личная жизнь — не самая высокая ценность в мире. У тебя же нет внутри ничего, чтобы так болело. Ты можешь забыть любого.