Да нет, не мой голос, на самом деле — это кто-то моим ртом сказал, я бы сама не догадалась.
В глазах появились зеленые червяки и желание выключить этот дешевый боевик. Мне срочно захотелось немного поспать, полежать в одеяле. Завернуться в плед и поспать. В синюю полоску плед.
— Бурая, ты там? Надо поговорить. Я приеду сейчас, ладно? ДА НА ХУЮ Я ТВОЕГО МЕМБЕРА ВЕРТЕЛА!
* * *
Я тупо смотрела на бахрому желтых стикеров на мониторе, Бурая ломала вторую спичку, пытаясь прикурить. Мы сидели молча уже минут двадцать, телефон лежал возле компьютера. Многоканальная разведка Бурой донесла, что они все-таки знакомы и ничто не забыто. Где была раньше эта разведка.
— Мы же не можем так, по-тупому, из-за смс-ки…
— Не можем.
— Но чашку эту, сука, я помню.
— Тогда Дарк в проекте не было.
— Значит, Настя… дела…
— Где ты ее взяла?
— Кого?
— Дарк. — Да что с лицом-то, боже мой, почему так сложно им шевелить.
— Дарк. Сама пришла. Слышала от знакомых, ты чего, не знаешь, как мы тут все?
— И ты не…
— Что я, блядь, «не»?! Что? Что я должна была?! Через Интерпол ее пробивать?! Как все, ты понимаешь?
— Ну, да. Да. Ты права. Что будем делать? Вторник — через два дня. Мы же не можем просто собрать шмотки, есть еще Тимур. Звонила Вале?
— Заблокирован временно… Тимур если узнает, что мы тут сами не смогли разобраться, что мы из-за бабских разборок подвергаем студию приезду кого бы то ни было… Нам будет очень плохо.
— Дверь она откроет… По вторникам у меня выходной. Не только по вторникам, но по вторникам — стабильно.
— А? — Бурая вдруг повернулась ко мне и очень внимательно посмотрела. — А. У тебя ж романтика еще в жопе играет… Точно. Я забыла. Бедная ты моя девочка.
Да, у меня играет романтика. Можно и так сказать. А можно еще сказать, что кроме нее у меня никого нет в этом большом и прекрасном, усыпанном лепестками роз, мире, и что до недавнего времени я не знала, что кто-то рядом может быть очень нужен.
* * *
— Не знаю, дамы, как вы, а я съебываю.
Валя нервно выдергивал из шкафа плечики с одеждой.
— И вам рекомендую делать то же самое. Студию на ключ, любовную записку на дверь, ключ в реку и в деревню к тетке.
— Они подождут, — мы стояли в дверном проеме дальней комнаты. Я, Лилит, Бурая. Стояли и смотрели, как мы теряем все. Оказывается, это не так уж и страшно, вполне спокойно можно смотреть, как все то, что ты начал привыкать называть «своим миром», терпит крушение и идет ко дну.
— Киса! — Валя резко остановился. — Кого они подождут? Рано или поздно сюда приедет Тимур. Когда ему надоест до тебя, Бурая, дозваниваться. И потом, вполне себе может быть, что это была легкая блажь обиженной девочки.