– Благодарю вас, Айк.
– Группу наберешь себе сам. Возьмешь трех младших детективов, на свое усмотрение. Из не занятых в других группах. Переманивать запрещаю!
– Понимаю.
– Понимает он… Долбаный идио… лизм. Вот из-за таких, как ты, раскрываемость падает, а мне потом холку в столице чешут!
Айк тяжело опустил обе ладони на бумажный завал.
– Все, свободен! Отчитываться будешь каждую неделю. Иди.
* * *
В холле Стас встретил Роберта Шенкеля. Тот был слегка пьян (видимо, проставлялся в гараже, как некогда проставлялся и сам Стас) и, получая пальто в гардеробе, что-то весело говорил гардеробщику. Потом обернулся, увидел Стаса и, улыбаясь, двинулся к нему, на ходу одеваясь.
– Бекчетов, Стас! Ты чего хмурый в такой день?
– Да я не хмурый, – ответил Стас, – так, забот навалилось. В гараже пили?
– Ну, в такой-то день можно, господин детектив.
– Да я не про то. – Стас кивком головы отозвал Шенкеля в сторону. – Тебя в группу уже приписали?
– Нет. Да и никого не приписали, сегодня же только значки раскидали. Выходной же. Все официально.
– Отлично. Пойдешь в мою. И еще троих выбери из своего потока, пошустрее, чтоб не мычали без дела.
– Сделаем! – Шенкель заулыбался еще шире. – Значит, дали группу? И дело тоже?
– Дело все то же. Разрешили снова открыть. В понедельник, на втором этаже… Знаешь, где я теперь сижу?
– Ну, в общей, в отделе убийств. Каморка там в конце зала.
– Вот туда и подходи с остальными. Будем работать.
Гулко хлопнула уличная дверь, и в холл, хромая, прошел Марк Гейгер. Не глядя на Стаса, он миновал гардероб и стал подниматься наверх.
– Роб, а что Гейгер хромает так? – шепотом спросил Стас.
– Так его же избили, – тоже шепотом ответил Шенкель. – Вчера, прямо на углу Управления, представляешь? Кто-то заорал, что он упырский ублюдок, ну и налетели. Хорошо, наши с патрулирования возвращались, спугнули.
– А кто бил?
– Да не поймали никого. Но Урмас… Ну, ты его знаешь, прибалт такой, на «Хорьхе» ездит…
– Ну, знаю. Он еще при мне пришел.
– Вот… Он говорит, что там были ополченцы из черно-белых.
– Да ну?
– Ну… Я-то сам не видел. Но не удивлюсь.
– Ясно… Ладно. – Стас протянул Роберту руку. – Я пошел значок обмывать. Значит, в понедельник, у меня. И не забудь про остальных. Тебе лучше знать, кто там на потоке соображал. Договорились?
– Будет сделано, господин детектив. – Шенкель пожал Стасу руку и пьяно козырнул левой.
* * *
К поздним сумеркам от снега в центре города осталась только жидкая каша, взбитая автомобильными протекторами и ногами пешеходов. Только в углах сохранялись грязные клочья, похожие на старые половые тряпки, да на козырьке рекламной тумбы неуверенно держалась белая шапка. Все казалось неприбранным, грязным, неухоженным. От одного вида этой картины бил озноб. И даже Завсегдатай на углу «Долины» играл сегодня зябко и неуверенно, часто прерываясь, чтобы подышать на руки в перчатках с обрезанными пальцами.