— Хорошо бы, — провел Сашка рукой по колючему подбородку.
— Ну вот, побреешься, умоешься, и вечерять будем. Здорово голодный-то?
— Голодный, — ответил Сашка прямо.
Бритва Максимова была не ахти правленной, да и без руки левой бриться неудобно. Но все же с грехом пополам побрился Сашка. Подала ему Паша умыться и даже одеколону тройного дала подушиться. Погляделся Сашка в зеркало — никакой солидности, мальчишечье лицо совсем. Душой-то он себя старше чувствовал и удивился даже, что не очень-то изменила его двухмесячная та мытня на передовой, только глаза сильно усталые. Паша тоже удивилась и спросила:
— С какого года ты?
— С девятнадцатого.
— Я поначалу подумала, постарше ты. А щетину сбрил — мальчишка совсем.
— А вы с какого? — задал неудобный вопрос Сашка, но Паша, не смутившись ничуть, ответила:
— С пятнадцатого я. Ты мне не выкай. Не тетка я тебе.
— Хорошо, Паша.
— Ты скажи, почему идете такие? Кожа да кости. Один другого краше. Не кормят вас на войне, что ли, или, пока дойдете сюда, тощаете?
Рассказал Сашка. Ну, не все, конечно. Все гражданским знать незачем, но кое-что про фронт рассказал…
— Господи ты боже мой, — запричитала Паша. — Что же это на свете делается?
— Растянулись тылы, ну и распутица, — объяснял Сашка лейтенантовыми словами, да и сам так понимал. Конечно, братву полегшую жаль до невозможности, но по-другому, видно, нельзя было дело повернуть, какую-то задачу важную они выполняли и, возможно, выполнили.
Стала Паша на стол накрывать, еду выставлять. Сашка рот от удивления открыл — чего только не было. Во-первых, огурцы соленые, с детства им любимые, потом грибки с порезанным луком, потом кусок сала свиного с розовыми прожилками, лепешки ржаные с мятой картошкой посредине вместо творога и, наконец, самогона бутыль!
— У вас немца не было? — только и спросил Сашка.
— Миловал бог. Чуток не дошел.
— Я смотрю, еда у тебя больно богатая.
— Какое богатство! Я и щами тебя угощу, и на второе картошкой, жаренной с яйцами, — улыбнулась Наша, видно довольная, что есть ей чем угостить.
Налила она Сашке полный стакан граненый, а себе половину. Протянула чокнуться.
— За что выпьем-то? — спросила.
— За победу, конечно, — не замедлил Сашка с ответом.
— Ну, до победы далече. Давай за встречу, за знакомство. Небось догадался ты, почему позвала я тебя?
— Вроде.
— Похож ты на Максима. Как увидела, так и ахнула. Одно лицо. И надо же такое. Как фамилия твоя, может, каким образом сродственник ты с Максимом?
Сашка сказал.
— Нет, — другая совсем, — чуть разочарованно сказала Паша. — Пропал мой Максим. Так с финской и не отпустили. На западную границу послали. Там в первых боях и сгинул, наверно.