— А чего о нем вспоминать? Без него деревню взяли.
— Ох, сержант, не гневи Господа. Вот выбьют нас фрицы отсюдова, да порасстреляют всех на поле, как драпать будем.
— Я вам подрапаю! И думать забудьте. И чтоб я таких разговорчиков больше не слышал. Слыхал, Карцев, уже драпать приноровились? Ну и народ, воюй с такими.
— Танки пойдут, не устоим, сержант, — сказал Костик.
— И вы туда же!
— А почему сорокапяток нет? — спросил кто-то.
— Будут, — уверенно заявил сержант.
— Ты, сержант, о Боге не думал, потому как сзади цепи шел, а нам-то пульки-то немецкие прямо в грудь летели, страхота страшная была. — сказал кто-то из ребят.
— Позади шел, как ротный приказал, людей подтягивать. Но там не лучше. Вы впереди не видали, как ребят косило, а я видел… — Опустил голову Сысоев и сжал кулаки.
Бойцы посмотрели на него с удивлением: неужто людей жалеет службист этот?
Папаша тоже оглядел сержанта, сказав:
— Это верно, в наступлении что впереди, что позади — все равно у фрица на виду. Но ты молодец, сержант, думал я, хвастал ты насчет Халхин-Гола. Значит, медалька твоя не зазря.
— Вы мне комплименты не делайте, скидки не будет.
— Мне твои скидки не нужны, я за Расею-матушку воюю. Понял?
— Не за Расею твою дремучую, а за Советский Союз. Понял?
— Да сколько Союзу твоему лет? Двадцати пяти не будет. А России сколько? Понял? — Папаша довольно усмехнулся, решив, что уел сержанта.
Тот и вправду призадумался, но ненадолго:
— Старорежимный ты человек, папаша… А может, из хозяевов ты?
— Из них самых. Из крестьян, которые до тридцатого хозяевами были, а теперича… — махнул он рукой.
— Но-но, поосторожней, отец, — прикрикнул сержант.
— А чего нам осторожничать? Все одно под смертью ходим. Чего нам бояться? А окромя прочего, ты, сержант, брось мной командовать, я воевать и без тебя научен, потому как империалистическую прошел и гражданскую, а ты хоть медальку и получил, но воевал-то сколько?
Сысоев сплюнул и. проворчав "разговорчики", отошел.
— Здорово ты его, папаша. — сказал Костик Карцев и полез в карман. На, глотни.
Папаша не отказался, взболтнул бутыль и выпил до дна. Костя взял ее у него и кинул, но вместо ожидаемого звука разбитого стекла грохнул взрыв, словно гранату бросил. Все вздрогнули невольно, переглянулись с недоумением, пока кто-то не поднял голову вверх и не увидел "раму"… Видать, она и скинула небольшую бомбочку ради озорства.
— Ну вот, прилетела гадина, теперича жди бомбовозов, — в сердцах вырвалось у папаши.
И у всех засосало под ложечкой… По дороге на фронт бомбили их эшелон три раза, и хотя потерь было немного, страху натерпелись. И сейчас страшно сделалось, потому как ежели налетит штук пять, они от этой деревни ничего не оставят, да и от них тоже. Тогда фрицы заберут деревню обратно с легкостью.