Все, дорога свободна. Открыл первую дверь, потом вторую. Я боялся, что Блондин будет с бабой или еще с кем-нибудь. Но мне опять повезло – он был один. Совсем один, за большим темно-коричневым полированным столом.
– Васька, какого х…! – заорал он. Или что-то вроде этого.
Я объяснил мужчине, что Васька сильно заболел и выздоровеет не скоро. Я уже заканчивал фразу и был возле стола, а этот ублюдок еще даже не вынул пистолет. А ведь я не Алька. И это он понял уже через пару секунд.
Дубинка осталась в рукаве, я боялся перестараться. Ударил его кулаком, через стол, прямо в переносицу, и тут же, второй рукой – когда качающееся кресло вернуло его назад – в кокетливую ямку на подбородке. Кость треснула.
«Он застонал, как человек». Помню, когда читал эти строчки, всегда было жалко зверя. Особенно когда Мцыри его резал. Этого – не жалко. Но я себя контролирую: мне он нужен живой. И сломанная челюсть – тоже плохо: ему будет тяжело говорить.
Я запер дверь – хороший засов, тяжелый. Лучше всех новомодных замков. Зашел в заднюю комнатку. Там стояли кровать и большой шкаф. Дверь из нее вела в ванную. Зашел туда, смочил полотенце водой и вернулся к Блондину. Я был уверен, что он еще не очнулся. Так оно и было.
Выжал полотенце ему на голову. Он снова застонал и открыл глаза.
– Ну, здравствуй, – вежливо сказал я. Мне опять хотелось его убить, но я даже был вежлив.
– Ты покойник, – прошипел он, стараясь не двигать челюстью. – Ты не понял, куда пришел.
Вот ведь гнида! Это я-то не понял? Я взял со стола тяжелую пепельницу и кинул ему в лицо. Он взвизгнул и потерял сознание.
Трюк с полотенцем снова удался.
– Есть пара вопросов, – сообщил я.
– Все сделаю, – просипел он. – Только не убивай. Что ты хочешь?
Наконец-то понял! Его жизнь сейчас стоила очень мало, и он наконец это понял. Хотя убивать его нельзя, это факт. Рано или поздно следы приведут к Альке, а я хочу обеспечить ей чистую жизнь.
– Ты Аленьку помнишь?
Его аж передернуло. Это хорошо: значит, помнит.
– Мне нужно то, чем ты ее держал.
Алька так и не рассказала всего, хотя в бреду была более откровенна.
– Говорите, что. Все отдам.
– Мне нужны снимки, пленки и информация про какую-то жабу. – Ее даже во сне буквально рвало, когда она вспоминала про жабу.
– У меня ничего нет, честное слово!
Вот дурак, нашел с кем говорить про честь.
– Ты расскажешь мне все, – пообещал я. – Так что не тяни время!
Он понял, показал на кабинетный шкаф.
– Нижняя полка, – прошепелявил еле слышно.
Я надел перчатки и вывернул полку наружу. Там были аккуратно разложенные пакеты с негативами и снимками. Первой лежал пакет со Светкиными изображениями. Будь у меня побольше времени, я бы просмотрел с интересом: снимали профессионально.