Публичный Лох лезет под софиты без малейшей корысти, а иногда и во вред себе. Вот, скажем, Виктор Батурин, уважаемый бизнесмен. Казалось бы: деньги любят тишину, сиди себе, стриги купоны, а если на личном фронте что-то происходит - не допускай утечки информации. Но - ничего подобного! Виктор Батурин выходит на высокую трибуну и пламенным глаголом заставляет Яну Рудковскую содрогаться от священного ужаса. Очень смешно. Не знаю, как там после известного инцидента все у Виктора Николаевича складывается с деловой репутацией, но в историю он вошел и обратно уже фиг выйдет.
Призвание к публичности нередко приходит к человеку неожиданно для него самого, а тем более для окружающих. Так, видимо, случилось с Михаилом Прохоровым, уважаемым нашим промышленником, красой и гордостью русского Forbes'a. Михаил - настоящий мужчина, суровый и несгибаемый воин, или, по крайней мере, именно таким он всегда хотел казаться. Что-что, а сказать о нем «болтун» не решился бы никто. Но вот происходит неприятный случай в Куршевеле - Михаила Дмитриевича ни за что ни про что арестовывает французская полиция. Ему, до этого всегда сторонившемуся публичности, приходится оправдываться, обвинять зарвавшихся французов и давать комментарии для прессы. И что же? Ему понравилось! Теперь он с удовольствием дает комментарии для НТВ и подробно рассказывает журналу GQ о системе тренировок, позволяющих ему в его-то сорок четыре года сохранять юношескую спортивную форму. Зачем? Неужели для удовольствия? Тогда ему самое место в этой главе. Впрочем, я готова заподозрить, что с Михаилом все сложнее. Он, как человек, видящий ситуацию чуть дальше прочих, вовремя понял, что излишняя загадочность русскому миллиардеру на данном этапе может только повредить. Лоховские массы склонны демонизировать фигуры, окруженные ореолом тайны, потом сами же их пугаются, а при первом удобном случае, превозмогая страх, волокут за ноги на эшафот. Другими словами, возможно, Михаил Дмитриевич просто решил быть поближе к ло… к электорату. Что конечно же коренным образом меняет дело. Вот уже пара лет, как мы вместе с Ксенией Соколовой ведем в журнале GQ рубрику «Философия в будуаре». Там мы, две ядовитые на язык стервы, подобно Сцилле и Харибде интервьюируем различных персон мужского пола с очевидной целью: выставить их в глазах читателей напыщенными, недалекими и закомплексованными импотентами. Своих планов мы ни от кого не скрываем. Любой здравомыслящий человек должен бы держаться от этой рубрики дальше пушечного выстрела. «Как вы находите своих героев? - спрашивают у меня. - Вы их насильно приводите, подпаиваете или чем-то шантажируете?» Ничуть не бывало: депутаты, бизнесмены средней руки, госслужащие сами просятся к нам на расправу и готовы даже заплатить, лишь бы увидеть свою фотографию и свои отлитые из золота слова на глянцевой странице. Если бы не кристально-чистые этические принципы, нам впору бы уже открыть фирму и процветать. Нам - бесчестные деньги, героям - экземпляр журнала с закладочкой, чтобы показывать родственникам. Увы, совесть не позволяет: кому-кому, а уж Публичному Лоху мы готовы служить бескорыстно. Посмотрите, как трогательно выглядит он на фотографии светской хроники, рядом со знаменитостью! Лоха всегда можно узнать по характерной позе, по прихотливому изгибу позвоночника в направлении звезды, щека к щеке с Валерием Леонтьевым или Николаем Валуевым. Как невесты, прости меня Господи. Увенчаю эту главу самым-самым разлюбимым моим Публичным Лохом - господином Владимиром Кехманом, недавно назначенным директором Михайловского театра в Санкт-Петербурге. Немедленно после вступления в должность он потряс просторы русского youtube'a, выйдя на сцену в балете (!!!) «Чиполлино» в роли Принца Лимона. То есть в желтеньком таком костюмчике. Любопытно, что этот, вошедший в анналы спектакль не был дебютом Владимира. Старожилы (и я в их числе) помнят, как в 1995 году в Петербург привезли Хосе Каррераса, и на приеме в гостинице «Европейская» Кехман на правах организатора мероприятия вышел и спел! Эта картина стоит у меня перед глазами до сих пор: Каррерас, в полном обалдении облокотившийся о стену и заливающийся соловьем Кехман. Впрочем, не у меня одной: все происходящее транслировалось на уличные экраны, перед которыми собралось около десяти тысяч человек. «Мне постоянно предъявляют, что меня якобы тянет на сцену! - возмущается Кехман. - У меня нет желания быть на сцене! Это происходит случайно!»