— Но письмо с бритвой было доставлено после ее возвращения, — напомнил ей Макс.
— Оно пришло по почте!
— Да. А Луиза была здесь, в Лондоне, и могла его послать.
— Она не посылала этот ужасный; конверт. Я это знаю. Как ты можешь даже предполагать такое, Макс? Она моя сестра. Она член моей семьи. Одна из двух, оставшихся в живых. — Ей вдруг захотелось плакать, и ей пришлось изо всех сил сдерживаться. — И все равно, — в отчаянии продолжала она, — даже если Луиза возненавидела меня за то, что мне достанутся все деньги отца, что бы она выиграла, подвергая меня этой ужасной, садистской пытке? Это не изменило бы завещания отца. Кроме того, она должна знать, что, когда отец умрет, я все равно отдам причитающуюся ей долю. — «Если только он не позаботится о том, чтобы я не смогла это сделать», — с беспокойством подумала Изабелла, зная решимость и изобретательность отца, не говоря уже о его хитром шотландском поверенном.
— Хотела отомстить? — предположил Макс. — Испытывала гнев и ревность из-за того, что твой отец лучше относится к тебе, чем к ней?
— Какое ужасное предположение! Мне невыносимо даже думать об этом! — запротестовала она.
— Это уже нечто такое, над чем стоит подумать, — спокойно ответил он.
— Она призналась в том, что совершила все эти ужасные вещи?
— Нет, но и не отрицала свое участие.
— Что это значит?
— Это значит, что она в основном молчит или отвечает туманно и уклончиво.
— Она там с адвокатом?
— Да.
— Ты ее здесь задержишь?
— Пока не закончится допрос.
— И ты имеешь на это право?
— Да. Мы можем задержать ее на сутки. Затем, если не получим веских улик для предъявления обвинения, мы вынуждены будем ее отпустить.
Он снова предстал перед ней в качестве преданного делу, решительно настроенного профессионала. Несгибаемого, объективного. Для него ничто не имело значения, кроме зашиты закона.
Изабелла встала.
— Нет смысла продолжать этот разговор, Макс. Я хочу увидеть Луизу, обсудить с ней сложившееся положение. Она расскажет мне то, что не скажет тебе.
— Нет, — ответил он. — Боюсь, тебе нельзя ее видеть.
— Я настаиваю, — вспыхнула Изабелла. — Она моя сестра, и ты не можешь меня остановить.
— Собственно говоря, могу, — ровным голосом произнес он. — Но дело не в этом. Она специально попросила не пускать тебя сейчас.
— Нет, не может быть, это неправда!
— Я не стал бы лгать тебе, Изабелла.
Она посмотрела на него. Его глаза смотрели жестко, но она ему верила. Она чувствовала, что мир разваливается на куски. В недавнем прошлом она пережила изумление, гнев и ужас. Теперь она просто чувствовала тупую готовность смириться с тем, что готовит ей судьба.