Солнце достигло точки, в которой сумерки сменялись темнотой, осветив землю и океан последним молочно-белым с радужным отливом светом. Самого солнца было уже не видно, но кучки облаков лимонно-желтого и розового цвета отбрасывали в разных направлениях растущие тени.
— Судя по всему, тебя впечатлило.
Дразнящие нотки в голосе Эндрю тут же привлекли внимание Грир и заставили ее густо покраснеть. Изумляется и ахает, как какая-то школьница. Боже правый!
Эндрю сидел на водительском кресле, заведя согнутую руку за голову, в то время как кисть другой руки безвольно свисала с руля. Ухмыляясь, он обернулся к ней.
— Боже, — выговорила Грир, заметив это вслед за ним и смущенно отдернув руку.
Эндрю закинул голову, обнажив безупречно белые зубы и довольной усмешке.
— Боже? Я восхищаюсь твоим хладнокровием. Никакой скромности. Будь мы незнакомы, я бы подумал, что ты закоренелая любительница ног со всеми вытекающими последствиями.
Грир уже и не думала о том, как достойно ответить на его укол. Она вообще не думала ни о чем, кроме его глаз — таких серьезных в то мгновение — и о своей руке, только что сжимавшей его ногу. Вполне логично, что вдовам или разведенным гораздо больше недостает мужчины, чем женщинам, которые еще ни разу не были замужем. Может быть, в этом все дело? Отвернувшись, Грир толкнула дверцу и выбралась из машины. Когда-то действительно так и было. Ее тоска по мужчине была просто невыносимой. Вот только, потеряв Колина, она никогда не хотела никого другого.
Склонив голову, она направилась к краю утеса. По отвесной скале тянулись зубчатые пещеры, а пенистые волны, обрушиваясь на каменные пласты, достигали укрытых берегов.
Эндрю шел за ней.
— Я тебя смутил. Извинишь меня за это? — сказал он.
— Проехали. — И, быстро сменив тему разговора, Грир произнесла: — Ты только взгляни на это.
— Я могу уже с закрытыми глазами гулять по этому побережью, так хорошо мне знаком каждый его сантиметр. Но мне никогда не надоедает. Возьми, надень, а то замерзнешь.
Не успев отказаться, Грир ощутила, как ее руки утонули в рукавах его коричневой дубленки, которая полностью скрыла ее пальто и спрятала ноги почти до лодыжек.
— А как же ты? — крикнула она, заглушаемая завыванием ветра. — На тебе только пиджак.
Эндрю методично застегнул все пуговицы дубленки, затем взял ее за плечи.
— А я теплокровное животное. — Он повернул Грир так, чтобы она могла видеть открытое море. — Взгляни повнимательнее, а потом поедем ко мне и выпьем чего-нибудь горячего. До моего дома отсюда всего пара километров.
Слишком просто, думала она. Слишком заманчиво. Камин, теплая комната и этот невероятно обаятельный мужчина. Несмотря на то, что кожа Грир была защищена от его рук несколькими слоями одежды, она ощущала себя голой, а от его прикосновения ее едва ли не било током. Сейчас ей так нужен друг, кто-то, кому можно полностью довериться, и ей больше всего хотелось, чтобы это был Эндрю. Но здравый смысл говорил, что ее возбуждение было началом чего-то такого, что сделает простую дружбу между ними невозможной.