— Я видел здесь на днях Брону Скалли, — сказал он.
— Расскажи мне о Броне Скалли, Кормак. Кажется, я видела, как она наблюдала за нами сверху, когда мы шли к их дому прошлым вечером. — Ей вспомнилось внезапное странное движение девушки у окна. — Она… с ней все в порядке?
— В порядке с головой, ты имеешь в виду? Сложно сказать. В детстве она разговаривала, но потом вдруг перестала, лет десять или двенадцать назад, я точно не помню.
Нора вернулась мыслями к Чарли Брейзилу и к тому, как Урсула бессердечно помянула Хелен Келлер. «Эта твоя маленькая подружка», — сказала Урсула. Кого еще она могла иметь в виду, как не Брону, которая не разговаривала?
— Почему человек может вот так перестать говорить?
— Большинство людей, кажется, думает, что она получила какую-то душевную травму, но это только догадки, а она не может или не хочет сказать.
— Что за травму?
Кормак заколебался, потом посмотрел в сторону.
— Как раз тогда примерно умерла ее сестра. Кое-кто считает, что Брона могла видеть, как ее сестра утопилась.
— Как ужасно.
— Никто не знает, правда ли это, Нора. Это только предположение.
Она знала по опыту, сколь неуютно Кормак себя чувствовал в сфере предположений, и не удивилась, когда он сменил тему.
— Видишь тот гравийный хребет вон там? — он указал на травяной холмик, где земля резко поднималась, а ее скалистое подбрюшье рассыпалось понизу. — Это, скорее всего, частица Eiscir Riada, о которой упоминал Майкл Скалли, — Большая дорога. Во всяком случае то, что от нее осталось.
С тех пора как Нора начала встречаться с Кормаком, она стала видеть пейзажи иначе. Она хотела увидеть то, что видел он, знать, что он знал об этих местах, ей хотелось загля1гуть буквально под «кожу» ландшафта и увидеть его вплоть до костей.
— Я рад, что тебе понравился сюрприз, — сказал он, когда они были уже дома в постели. — Жаль, что у меня не каждый день бывают для тебя такие чудеса.
Нора немного помолчала, слушая ровное сердцебиение Кормака, собираясь с силами. Она никогда не будет готова, ей придется просто открыть рот и все сказать.
— Кормак, я хочу поговорить с тобой. Я не хочу делать этого — я все откладывала, но больше не могу. Это нечестно, — она остановилась, готовя себя к его справедливому гневу. — Я не могу больше здесь оставаться, — она задержала дыхание.
Кормак молчал, лежа рядом и не двигаясь. Она вовсе не хотела вот так это все выплеснуть, без предупреждения, без подготовки. Какая же она трусиха, если даже не может посмотреть ему в глаза.
Но ответил он не одним из того мириада способов, которые она себе представляла. Кормак лишь потянулся к ней и крепче прижал ее к себе, пока она не почувствовала, как тепло его тела согревает ее.