Ничего. Дверь не шевельнулась, хотя задвижка поднялась, она отчетливо слышала ее щелчок. Может, что-то блокировало дверь. Она уперлась плечом о толстое дерево и толкнула со всей своей силы, но дверь не шевельнулась. Нора подняла лист металла еще выше — может, щеколда не совсем вышла из засова. Она затрясла тонким металлическим листом вверх и вниз, все еще нажимая на дверь, и внезапно та распахнулась, и Нора вылетела на плиточный пол, а лист металла зазвенел и завибрировал, скользя по камню.
После того как оглушительный грохот несколько раз отдался эхом, все стихло. Нора лежала неподвижно и слушала, но ничего не слышала. Подняв голову и оглядевшись, она увидела, что дом был разграблен. Гостиная выглядела как после побоища, подушки разбросаны, лампы разбиты, все бутылки с вином Кормака и красивая посуда Эвелин расколошмачены. Пол был по колено завален книгами, сваленных с полок, словно кто-то обыскивал это место в лихорадочном безумии. Все еще дрожа от страха, она вышла в коридор, чтобы вытащить мобильник из куртки, и трясущимися пальцами постаралась набрать 999. Голос оператора службы спасения постоянно прерывался, и его было еле слышно из-за слабого радиосигнала; Нора знала, что ее собственный голос звучал точно так же неразборчиво. Она отключилась и попробовала снова, с таким же успехом. После третьей неудачи она в отчаянии запихнула телефон в карман джинсов.
Как нападавшему удалось проникнуть в дом? Обе двери были закрыты, она проверила это сразу после того, как Кормак уехал с детективами. Если кто-то сумел так легко пробраться в дом, то сидеть здесь было опасно. Она могла бы поехать в город в полицию. Но что бы она сказала? Она даже не видела человека, который напал на нее. У нее была отвратительная шишка на голове, но полицейские все равно могли подумать, что она подстроила это, пытаясь отвести подозрение от Кормака. «Думай, Нора. Просто проясни голову и попытайся подумать, — сказала она себе. — Здесь должно быть что-то, какая-то нить, за которую можно ухватиться».
Она проверила пол у входа. Конверта с ее именем не было видно; напавший, должно быть, забрал его. Но послание, содержавшееся в нем, представляло собой веревку с тремя узлами. Было ли что-то символическое в этих трех узлах, что-то, что она упустила? Нора вспомнила, что Кормак рассказал Уарду о тройном жертвоприношении, делавшем подношение более мощным. Дэнни Брейзил умер тройной смертью, и Урсула, а может, и Рейчел тоже. Нора положила руку на горло и подумала, как просто было бы для нападавшего накинуть тонкий шнур ей на шею, когда она была без сознания, перерезать ей горло лезвием. Почему-то ее пощадили. Может, ее смерть была лишней, и только разбила бы таинственную мощь трех? Нет, это была абсурдная мысль.