Солнце, хотя и все еще низкое, светило ярко. Перед девушкой по дороге в золотистом утреннем свете мчался силуэт машины, внутри которого была ее собственная странно вытянутая тень. Больше на дороге никого не было на целые мили вокруг. Нора опустила стекло и высунула, как в детстве, руку на ветер, чувствуя, как вся ее ладонь, будто лосось, плывет против сильного течения прохладного утреннего воздуха. Взглянув на пассажирское сиденье, Нора представила, что там сидит ее сестра Триона в детстве, рыжие волосы распущены по спине, а рука точно так же высунута из окна. Она схватила сестру за руку, как много лет назад, и несколько мгновений они летели, наслаждаясь своей совместной проделкой и головокружительным ощущением того, что они хоть отчасти да летели по воздуху. Но вдруг в ее сознании прозвучал голос матери: «Ах. Нора, пожалуйста, не надо. Ты знаешь, она всегда все за тобой повторяет». Ясное личико Трионы исчезло, и Нора убрала руку обратно в машину. Подобные воспоминания мало утешали. Трионы больше не было, а подобные мимолетные образы в силу своей редкости стали бережно хранимыми сокровищами.
Постепенно поверхность дороги стала такой неровной, что Норе пришлось снизить скорость почти до нуля и еле ползти, чтобы не биться головой о крышу машины. Болотные дороги только казались твердыми — на самом деле это были всего лишь тонкие асфальтовые ленточки, достаточно легкие и гибкие, чтобы держаться на поверхности неустойчивой топкой земли. С такого расстояния на поверхности болота было заметно неестественное бесплодие — год за годом землю оголяли, предотвращая распространение растительности. Только сравнивая этот пейзаж со знакомыми ей обычными болотами, Нора понимала, чего здесь не хватало — изобилия жизни, что царило в естественном болоте. Напрашивался один-единственный вывод — уходящие за горизонт темные оттоки на самом деле высасывали жизнетворную воду.
Нора попыталась представить себе, как болото должны были воспринимать древние люди — как странный пограничный регион: наполовину вода, наполовину земля. Для них это был центр мира, святое место, где погребали мертвецов и прятали сокровища, страна духов. Нора попробовала вообразить, каким было это место тысячи лет назад, когда гигантские дубы еще поднимались к небу. Ей приходилось видеть их сырые искривленные обрубки, извлеченные из торфяных озер — стволы ушли на ритуальные постройки или дороги из досок, проложенные по наиболее опасным болотистым местам.
Девушку изумляло, что, несмотря на важность болот как хранителей истории, их продолжали отдавать для утоления вечно растущего энергетического голода. Всего сотню лет назад болота считались просто бесполезными пустошами. Потом за них взялись ученые, стремясь создать наиболее эффективные способы добычи торфа только за тем, чтобы с опозданием выяснить, что их усилия напрасны, а выбор неверен. Через двадцать лет устаревшие электростанции исчезнут. Болота к тому времени будут оголены до мергелевого слоя подпочвы, и им придется заново медленно восстанавливаться, слой за слоем, следующие пять, восемь или десять тысяч лет. Даже не осознавая того, люди науки и прогресса отказались от книги прошлого, на страницах которой остались невероятные записи за несколько тысячелетий о погодных тенденциях, о жизни людей, животных и растений, ради рабочих мест в пустынной глуши и выработки электроэнергии, которой хватит на ничтожное количество лет.