Девушка подняла тонкие руки на уровень плеч и медленно повернулась, поднимая лицо к солнцу. Она, казалось, не замечала присутствия Чарли; глаза ее были закрыты, а вокруг головы собралось облако пчел, должно быть, привлеченных цветами. Он удержался от того, чтобы вскрикнуть, боясь, что испугает пчел, и они причинят ей вред. Но девушка словно ожидала внимания насекомых и даже привлекала его к себе. Он стоял как статуя, едва дыша, пока пчелы дюжинами опускались на нее. Ее шею и плечи покрыла вибрирующая масса суетливых крылатых пчелиных тел. Чарли представил себе, как их странные хоботки, подобные соломинкам, касаются кожи незнакомки, наверное, ищут на вкус вещество пчеломатки в поисках химического подтверждения, нужного им, чтобы двигаться дальше. Он узнал роящееся поведение, которого прежде всего стремился избежать любой пчеловод, и все же не мог потревожить столь чудесное видение. Девушка казалась ему божеством, воплощенной силой природы, и как он мог помешать ей общаться с ее подданными? Она будто руководила пчелами, а они искали ее, искали ее ни на что не похожий вкус и стремились прикоснуться к ней. А незнакомка, похоже, была в порыве неземного восторга.
Чарли понятия не имел, сколько они так простояли. Возможно, две минуты, возможно десять; неожиданное видение нарушило его чувство времени. Дрожащие крылья пчел словно собирались поднять ее над землей. Он чувствовал, как душа его стремится к ним, к девушке и пчелам, и стремится вперед силой желания. Он мог бы поклясться, что под ногами у нее был воздух, что земля отстояла от них на чудесный миллиметр, тоньше, чем паутинчатое крыло пчелы.
Когда пчелы, похоже, ею насытились, они улетели так же постепенно, как и появились. Еще мгновение она стояла с закрытыми глазами, словно удерживая в памяти ощущение тысяч крошечных ножек на коже. Потом она вздрогнула, крепко себя обхватила и глубоко вздохнула, этот вздох был подобен тому, который, как казалось Чарли, могла испустить женщина, только что оставленная любовником. Потом она опустила руки вдоль тела и открыла глаза. Чарли с удивлением узнал лицо девушки, вернувшейся на землю с неведомых высот. Это была Брона Скалли, дочь их ближайшего соседа. Кто-то подрезал ей длинные волосы — может, именно поэтому он не узнал ее раньше. Во всей округе только Брону люди жалели больше, чем его. Говорили, что у нее не все в порядке с головой… но он знал, что то же самое они говорили про него. Чарли хотел приблизиться к ней, понять, что она только что испытала. И одновременно с какой-то мягкой, неотвратимой грустью он знал, что никогда этого не сделает. Он знал это точно так же, как знал, что это и было третье странное происшествие, которого он все время ждал.