— Кормак рассказывал мне, что вы много знаете об этом крае, — сказала Нора.
— И не только по бумагам, — сказал Кормак. — Майкл обошел каждый курган и форт духов на расстоянии пятидесяти миль отсюда. Он может рассказать тебе, что написано на каждой замковой стене и камне, даже отвести тебя туда, где вороны в легенде пели над могилой короля. Достойный наследник О'Донована.
— Чистая лесть, и вы сами это знаете, — запротестовал Скалли. Он повернулся к Норе. — Он всегда так говорит, когда страстно желает моего доброго виски. Вы попробуете капельку, правда? — Майкл подошел к резному шкафчику у камина и усердно принялся искать какую-то особенную бутылку в своей небольшой коллекции. Кормаку он сказал: — Вы и сами знаете, что О'Донована никогда особенно не привлекала эта часть страны. Как там он цитировал из Dinnseanchas? «Равнина и болото, болото и лес, лес и болото, болото и равнина!»
Нора беспомощно глянула сначала на одного, потом на другого, надеясь, что кто-нибудь из мужчин пожалеет ее и все объяснит.
— Dinnseanchas означает «история места», — сказал Кормак. — На самом деле это серия фрагментов старой истории, которую записали только в двенадцатом веке. Иногда ее еще называют Seanchas Cnoc, «История холмов».
— А кто такой О'Донован? Майкл Скалли сказал:
— Джон О'Донован. Один из величайших гаэльских ученых девятнадцатого столетия. Он и его зять, Юджин О'Карри, были наняты Картографическим управлением в 1830-е годы. О'Донован работал на местах, пересекая страну, описывая места обитания древних и сверяя современные карты со старыми манускриптами. Он почти ежедневно посылал в офис Картографического Управления в Дублине письма со своего рода текущим комментарием по всем своим находкам, пересыпая их отрывками стихов и песен и цитатами — эти письма очень легко читать. А глубина его образованности была совершенно невероятной. Но ему следовало бы сообразить, что не стоит пересекать эту часть страны в разгар зимы. Дождь лил почти каждый день, и он часто жаловался на то, что ночевать приходилось в сырых комнатах. Проведение исследований в конце концов доконало его, беднягу. О'Донован умер от ревматизма, не дожив до шестидесяти.
Скалли наполнил и подал каждому по маленькому стакану виски со сладким и дымным запахом торфяного костра. Нора представила себе, как Майкл, Гэбриел и Кормак засиживались допоздна за бутылочкой виски. Скалли поднял свой бокал.
— Как всегда говорил Гэбриел, Go mbeirimid beo ag an am seo aris! Пусть мы все будем живы в это же время через год.
В его голосе послышалась грусть, когда он повторил вечный тост своего друга. Они выпили за Гэбриел а в молчании.