'S a Lhomhnaill Oig liom, ma their thar farraige
Beir m e fein leat, is n a dean dhearmad;
Beidh agat feirin la aonaigh 'gus margaidh.
'Gus inion r i Greige mar cheile leapa 'gat.
Милый за море плывет.
Может, он меня возьмет.
Буду гладить да стирать,
А он — другую целовать.
Работящая, простая,
А не гордая какая:
Услужу и помогу
Да и сдачи дам врагу.
Без тебя мне свет не мил,
А ты за море уплыл.
Душу отнял
Донал Ог,
Как ты мог, ну как ты мог?
В последнем куплете была такая чистая ноющая грусть, что Нора ощутила знакомую боль, пока пела о раненом и разбитом сердце.
Та mo chroi-se bruite briste
mar leac oighre ar uachtar uisce,
mar bheadh cnuasach cno eis a mbriste
no maighdean ogtar eis a cliste
[5] .
— Прекрасно, Нора, — сказал Скалли. — Благодарю вас.
Открыв глаза, она почувствовала прохладные слезы на лице.
— Я и не знаю, откуда это взялось.
Это была правда. Она давным-давно знала эту песню, но пела ее не особенно хорошо. В этот вечер что-то изменилось; может, помог хороший виски. Но в глубине души она знала, что все было не так просто. Пока Нора пела, она ощущала себя почти так, будто на ней играют как на инструменте, будто она просто проводник отчаянного плача безымянной молодой женщины. А теперь, когда песня закончилась, ей стало неуютно и неловко.
Кормак пришел ей на помощь. Глядя на нее, а не на Скалли, он заговорил:
— Майкл, вы же говорили, у вас что-то есть для Норы.
— Ах, да, — Скалли медленно поднялся на ноги и, подойдя к столу, осторожно, чтобы не вызвать лавину бумаг, вытащил из одной из стопок тонкий томик в кожаном переплете. — У меня он уже много месяцев, в конце концов он чуть не потерялся под остальными бумагами. Но когда Кормак позвонил и сказал, что вы приезжаете, я тут провел небольшие раскопки.
Около года назад, среди одной из последних партий старых бумаг и фотографий, я обнаружил дневник мисс Энн Болтон, компаньонки миссис Вильям Хаддингтон из Касллайонз. Мисс Болтон начала вести записи первого января 1853 года. — Он протянул Норе маленькую книгу и худым пальцем указал ей место на странице. В глазах его светилось удовольствие от момента открытия. — Читайте, что она говорит о втором мая.
Нора вслух зачитала:
— Погода этим утром была исключительно прекрасной, и миссис Хаддингтон пребывала в редком для нее великолепном состоянии, так что мы решили прогуляться по сельской местности и полюбоваться на виды. Мы поднялись на гравийный хребет прямо за сторожкой Касллайонз и прошли по нему через поросшую вереском местность вдоль южной границы замковых земель. Если погода хорошая, и ты должным образом одет, болото может быть очень приятным местом для прогулки на свежем воздухе, особенно для людей, интересующихся ботаникой (как я), и экскурсии редко проходят без того, чтобы не спугнуть, по крайней мере, нескольких зайцев или фазанов. Однако мы не прошли по нашему маршруту и нескольких минут, когда услышали тревогу, поднявшуюся среди трудившихся на болоте рабочих. Селяне здесь обычно выходят на болото, чтобы срезать торф, как они его называют. Если его высушить, то можно жечь вместо дерева в очаге. Когда миссис Хаддингтон остановилась, чтобы спросить причину их тревоги, они показали ей то, что нашли — захороненного и совершенно чудесным образом сохранившегося в торфе человека.