Аналогичную загадку Александр Борисович обнаружил и на страницах фотоальбома. Первые снимки в нем датировались началом пятидесятых годов. Ни детских фотографий профессора, ни лиц его родителей и родственников в альбоме по известным причинам не оказалось. Зато было много снимков жены и маленького сына. Того самого Яшки-подлеца, о котором упоминал доктор Градус. Многие фотографии были сделаны на даче в Фирсановке. Однако вовсе не они привлекли внимание Турецкого. Альбом был оформлен в хронологическом порядке и тоже отличался скрупулезной аккуратностью. На этом фоне отсутствие нескольких снимков, датируемых концом семидесятых — началом восьмидесятых годов, выглядело довольно странно. Тем более что сами фотографии были, что называется, вырваны с мясом… Что было на этих снимках? Кто и почему их вырвал? И наконец, когда это про изошло?
Пригласив домработницу, которая обслуживала профессора уже около десяти лет и хорошо знала в доме каждую вещь, Александр Борисович показал ей альбом и спросил: как она может объяснить странные пустоты на его страницах? Женщина была взволнована и озадачена. Разумеется, она, с разрешения покойного, иногда просматривала альбом. В последний раз — где-то в начале лета. И по ее утверждению, все фотографии тогда были на месте! Турецкий почувствовал, что напал на след. Это была еще одна загадка. К сожалению, какие именно снимки исчезли, женщина так и не сумела припомнить…
Осмотр квартиры длился несколько часов. Затем, прихватив с собой в качестве вещественных доказательств телефонную книжку и семейный альбом профессора, Александр Борисович вернулся в Генпрокуратуру, где его с нетерпением уже поджидал Меркулов.
— Невероятно! — только и произнес он, узнав о случайном появлении Кулика и подробностях авиакатастрофы в Белграде.
— Разве ты не веришь в собственную теорию? — усмехнулся Турецкий.
— Честно говоря, я придумал ее только вчера, — признался Константин Дмитриевич. — И совершенно не предполагал, что она так скоро подтвердится… Знаешь, Саша, мне почему-то кажется, что убийство Карла Имантовича и этот таинственный «левый» груз — звенья одной преступной цепи.
— Я просто уверен в этом! — заявил Турецкий. — Интуиция подсказывает. Не удивлюсь, если эта цепочка заведет нас очень далеко. И высоко…
— Вот именно, — задумчиво кивнул заместитель генерального прокурора. — Меня настораживает возможная причастность к делу спецслужб. Впрочем, это пока только предположения… Главное, чтобы твой Кулик действительно представил нам доказательства фальсификации протокола. Скажи, а почему ты сразу ему поверил? Вдруг это все провокация?