Еще немного, и она готова была грохнуться на колени.
Рита с досадой поджала губы.
— Ладно, оставайся, — вздохнула она, опустив глаза, чтобы не видеть униженного взгляда подруги. — Но за это тебе придется рассказать мне все о тех делах, которые ты крутишь на работе. Ты знаешь, что я имею в виду. Рассказать все! Понятно?
— Ага… — заметно успокоившись, кивнула Ленка. — Конечно, я все тебе расскажу… Извини, что так получилось. Я правда не хотела… Так я остаюсь? Ой, ты просто чудо, Маргоша!.. Слушай, а где у тебя вешалки? У меня тут столько всякого барахла…
И она принялась с облегчением распаковывать свою сумку.
Сыскное агентство «Глория»
Вечер
— Не рвите сердце, дядя Саша, — насмешливо повторил Денис Грязнов. — Эта рухлядь не стоит того, чтобы из-за нее расстраиваться.
— Рухлядь?! — возмутился Турецкий. — А знаешь, сколько мне пришлось вкалывать, чтобы купить эту «рухлядь»?!
— Уровень жизни напрямую зависит от доходов, — философски изрек Грязнов-младший.
— Это только у вас, буржуев, доходы. А у меня зарплата…
Оба сидели в роскошной приемной частного сыскного агентства, обставленной для подобающей солидности массивной старинной мебелью из карельской березы, которую бывший директор «Глории» в свое время приобрел, а вернее, выменял на финский офисный гарнитур в редакции одного известного литературного журнала.
Приема не было. На огромном письменном столе, покрытом, наподобие игрального, зеленым сукном, красовалась поверх одноразовой скатерти початая бутылка водки и набор разных импортных деликатесов из ближайшего супермаркета. За столом в кожаном кресле восседал без пиджака и галстука, расслабленный и осовелый, надзирающий столичную милицию прокурор Турецкий и угрюмо созерцал в своей руке опустевший стопарь. Напротив, сочувственно поглядывая на собеседника, расположился не кто иной, как нынешний директор сыскного агентства и студент заочного отделения юрфака, весьма самоуверенный и респектабельный, в стильном итальянском костюме, на какой у Турецкого уж точно не хватило бы никакой зарплаты. Судя по слегка растерянному лицу, Денису было искренне жаль «дядю Сашу». Но единственное, что он мог для него сделать, — просто составить знаменитому прокурору компанию. И вот уже около часа оба сидели над бутылкой водки, но все никак не могли ее «уговорить». Пригубив для приличия стопарь, Грязнов-младший от выпивки наотрез отказался. А Турецкий, немного захмелев, впал в угрюмую меланхолию. И надо признаться, что повод для этого у него был. Повод неожиданный и печальный.
Дело в том, что ближе к вечеру Турецкий наконец вспомнил о своей разбитой «телеге», сиротливо брошенной на Ленинградском шоссе в районе поселка Черная Грязь. Особых причин для беспокойства у него не было, поскольку местные гаишники клятвенно пообещали крутому прокурору отбуксировать машину к ближайшему посту и не спускать с нее глаз. Покончив с делами, Александр Борисович позвонил в «Глорию» и, как говорится, не в службу, а в дружбу попросил Дениса помочь ему доставить пострадавшую «телегу» на Фрунзенскую набережную. (Денег на ремонт у него, как всегда, не было, а занимать не хотелось.) Тот, разумеется, не отказал. И вскоре оба уже мчались с ветерком за город на его новенькой красной «ауди».