Люси упала в кресло и постаралась собраться с мыслями. Однако сделать это ей не удавалось ни сейчас, ни раньше, когда она ехала в такси. Все тридцать миль она в полном молчании просидела на заднем сиденье, чувствуя, как сердце в груди наливается свинцом, а в голове царит полнейший сумбур. Сейчас она выглядела еще более бледной и растрепанной (причесаться в машине она не догадалась), чем раньше.
Графиня с угрюмым видом вызвала Августину, которая принесла Люси чай. Едва взглянув на девушку, опытная старая служанка предложила ей выпить чего-нибудь покрепче, но графиня велела ей уйти.
— Ну, пейте чай и рассказывайте обо всем, что случилось! — приказала она.
И Люси рассказала почти все, насколько ей позволяло самолюбие. Она постаралась обвинить во всем себя, приписывая Полу совсем не те намерения, какие у него были на самом деле, и пыталась выгородить его, объясняя, что оказалась слишком легкой добычей. Он никогда не говорил ей, что любит ее, но, вероятно, прекрасно понимал, что она безнадежно влюблена в него. Вот и считал, что доставляет ей удовольствие, приглашая позавтракать и посетить его коттедж.
— И набрасываясь на вас с ласками? — пренебрежительно взглянув на растрепанные золотистые волосы Люси, бросила графиня, хотя девушка старательно умалчивала о том, что Пол позволил себе целовать и обнимать ее. — Хороший способ образумить юную девушку, опрометчиво открывшую свои чувства! Глупости, моя дорогая! Ваш официант хоть и джентльмен, но просто наглец! Что я, впрочем, всегда подозревала!
— Но он же ваш внук, — тихо произнесла Люси, внимательно вглядываясь в графиню.
Та опустила глаза, словно разглядывая набалдашник трости, а потом, поджав губы, кивнула:
— Да, я знаю.
— Знаете? — Люси, правда, не слишком этому удивилась. Еще по дороге домой, перебирая в памяти события, она догадалась, что графиня знает, что Пол ее внук. Иначе бы она не доверяла ему и не разрешила своей молодой компаньонке проводить с ним время. Что было для нее весьма странным, это то, почему графиня так старательно скрывала, что Эйвори ее внук.
Медленно и угрюмо графиня объяснила:
— Я поняла это с той самой минуты, как он в первый раз пришел сюда, а уж после нашего короткого разговора у меня никаких сомнений не осталось. Он сын моей дочери, а с нею мы уже много-много лет не поддерживаем никаких отношений.
— Но… — начала Люси, однако графиня остановила ее:
— Я вам рассказывала, что была против ее брака, но он, по-видимому, оказался вполне удачным, во всяком случае, в деньгах у них недостатка не было. Пол всю жизнь имел все, что только пожелает, ну, конечно, за исключением положенного ему по праву трона в Серонии. И последние пять-шесть лет, к моему великому унижению, именно он переводит деньги на мой счет в банке. А потому я зависима от него…