– А ты ей хоть раз дала шанс? Я хочу сказать, шанс стать тебе матерью?
– Понимаешь... Флора не такой человек, которому что-то дают. Флора берет сама.
– Я могу с тобой когда-нибудь в больницу съездить и навестить ее?
– Нет, – быстро ответила Жюстина. Словно могущественная женщина-ведьма из ее детства могла восстать на больничной койке и снова изменить ее жизнь. И продолжила вспоминать: – Через некоторое время я поднялась на второй этаж, оттуда несло сквозняком, я выглянула на балкон и увидела, что она сидит в какой-то неестественной позе. Мрачная картина... иссохший старушечий живот и бикини... С ней удар случился. Я попыталась ее расшевелить, она что-то лепетала, реагировала странно. Как потом выяснилось, она была совершенно парализована, даже речь отказала. Ну вот, я отправила ее в больницу, а после этого домой она так и не вернулась.
Он взял ее за обе руки:
– По-моему, ты несколько жестока к ней, дорогая.
– Я была в ее власти так много лет.
– Прости, Жюстина, но ты не преувеличиваешь малость?
– Я не преувеличиваю.
– Наверняка нелегко стать приемной матерью такому избалованному ребенку, как ты.
– Если бы ты ее видел, то не стал бы защищать.
– Ого, по-моему, тебе не помешала бы основательная трепка.
– Натан.
Разговор перетек в игру, у него была такая способность: заставить ее забыть все плохое, всю горечь, он обожал шутливые потасовки, ему нравилось раздевать ее, снимать одну одежку за другой. Затем он пристраивался у нее между ног, целовал, ласкал, доводя до оргазма. Он наслаждался ее изумлением, ее благодарностью. Чтобы женщина в ее возрасте была столь неопытной!
И все же она когда-то носила ребенка.
Когда Жюстина рассказала ему об этом, он ответил, что догадывался. Она шире и не такая упругая, как молодые. Но тут же добавил, что это не делает ее менее привлекательной. Его, среди всего прочего, именно контрасты и притягивают: она такая большая и аппетитная – и при этом такая неопытная.
* * *
Историю с птицей он нашел чистым безумием. Когда она в первый раз привела его к себе, птица захлопала крыльями, и Натан вскрикнул от неожиданности. Жюстина надеялась, что он понравится птице. Но пришлось запереть ее на чердаке на все время, пока в доме был Натан. Птица к такому не привыкла. Клекот и хлопанье крыльев на чердаке не прекращались ни на минуту.
– Я выпущу ее на волю, – пообещал Натан. – Это же издевательство над несчастным созданием!
– Ага, выпустишь, и он умрет. Его же сразу заклюют.
– Не лучше ли быстрая, пусть и грубая смерть, чем жизнь в доме, построенном для людей?
– Ты не понимаешь. Он любит этот дом, а я – его друг.