– Правда?
– Такое, конечно, не разрешено. Как бы это выглядело? Если бы работники высказывали свое мнение. Покажите мне, ой какой хорошенький носик высовывается. Она не кусается?
– Нет, что вы.
* * *
Флора сидела в инвалидном кресле.
Гунлис вытерла ей подбородок.
– Посмотри, Флора, кто к тебе пришел. И внученьку тебе принес. Можно ведь так сказать? Правда? – Гунлис рассмеялась.
Жюстина склонилась над креслом:
– Здравствуй, мамочка!
Она погладила Флору по щеке, похлопала ее сухие холодные руки. Пристроила сверток с морской свинкой у Флоры на коленях, осторожно раскрыла. Из горла старухи вылетел свистящий, задыхающийся звук.
Вдалеке зазвонил телефон.
– Мне нужно ответить, – сказала Гунлис. – А так хотелось бы посмотреть!
Морская свинка нагадила. Одеяло было полно мелких продолговатых бусинок. Жюстина высыпала их в корзину для бумаг. Потом она позволила морской свинке выкарабкаться из одеяла на колени Флоры. Она видела, как над верхней губой у Флоры выступили капельки пота. Дыхание участилось, стало еще более свистящим.
– Правда, она милая? Ее зовут Ратти. Нет, это не крыса, а обычная морская свинка. Ты же знаешь, я всегда хотела иметь какое-нибудь животное, ты ведь помнишь?
Флора закрыла глаза. Кожа ее сделалась серой. Жюстина осторожно взяла свинку и снова завернула в одеяло. Медсестра вернулась.
– Обрадовалась она?
– Мне кажется, да... Трудно понять.
– Она выглядит немного усталой... но, конечно, она обрадовалась. Как мило с вашей стороны принести свинку. Вы действительно заботливая. Можно я ее поглажу? Когда мой сын был маленьким, он думал, что она называется «волосатая свинка».
Сестра громко и долго смеялась.
* * *
Вторая кровать в палате стояла незастеленная. Тумбочка тоже пустовала.
– Разве у мамы не было соседки? – спросила Жюстина.
Медсестра отвела ее в сторонку:
– Была, но, к сожалению... ее нет больше с нами.
– Какая грустная новость.
– Разумеется, но ведь это жизнь. Рано или поздно наступает конец.
Жюстина махнула рукой в сторону скрюченной женщины в кресле. Та открыла глаза, в них застыл страх.
– Печально для моей бедной мамы. Мне казалось, они хорошо ладили. Если можно так сказать.
– Да. Очень печально. Но после обеда новенькую привезут. У нас тут кровати никогда подолгу не пустуют.
– До свидания, мама, – громко сказала Жюстина. – Я скоро снова приду. Я хотела тебя как-нибудь ненадолго домой отвезти. Может, завтра, если разрешат.
Губы старухи дрогнули, изо рта вылетел клекот.
– Она пытается что-то сказать, – обрадовалась медсестра.
– У нее был такой красивый голос, – вздохнула Жюстина. – Какое несчастье, что она не может больше им пользоваться.