– Такие дела! Мать твою!
– Ты когда об этом узнала?
– Он сказал об этом в понедельник. Но тебя же дома не было. Поэтому я и не могла тебе рассказать.
– Вас уволили?
– Вовсе нет. Здесь же такой тщательный расчет, ведь, разумеется, только у одного из нас, максимум у двоих есть возможность последовать за ним. Никто туда добровольно ехать не хочет.
– Разве вы ему не нужны?
– Нужны? Он наверняка частично сократит объемы выпуска. К тому же полно народу из Норрланда, которых он может нанять. В случае, если надумает расширяться.
– Вам необходимо с профсоюзом связаться, Берит. Он не может так с вами поступить без совместного решения и выплаты компенсации по увольнению, на это есть законы.
Она фыркнула и спустила ноги на пол.
– Профсоюз! Ты что думаешь, кто-то из нас член профсоюза! В этой области такое не принято, понимаешь ли.
– Пойдем вниз, поговорим. Выпьем коньяку.
* * *
Он разжег камин и обернул ее пледом. Протянул бокал с коньяком.
– Охренеть можно, – сказал он через мгновение. – Лулео!
– Я стану безработной, Тор. В возрасте сорока пяти лет, а скоро мне сорок шесть стукнет.
– Ну тогда придется тебе снова стать домохозяйкой.
– Ни за что в жизни!
– По крайней мере, не придется готовую пиццу жевать...
– А что плохого в готовой пицце?
– И это ты спрашиваешь?
– Просто я была не очень голодная, – пробормотала она и глотнула из бокала. – Если ты немного подумаешь, то поймешь почему.
– Берит, – мягко сказал он, – не ставь на себе крест. Ты все еще молодая. Тебе надо уже сейчас присматривать себе что-то другое. Наверняка все образуется.
– А ты знаешь, какая у нас в стране высокая безработица? Ты совсем не в курсе? Не далее как сегодня я читала про какого-то парня, которому всего-то двадцать пять, а безработным он стал сразу же после окончания Высшей технической школы. Парень с высшим образованием, квалифицированный специалист, он в тысячу мест подавал, у него целая папка отказов. Больше сорока отказов с предприятий по всей стране. Даже из Лулео.
– Послушай, не делай из мухи слона раньше, чем убедишься, что все действительно так плохо, как ты предсказываешь.
Они допили коньяк и вернулись в спальню. Говорить было больше не о чем.
Тор лег в свою кровать, быстро погладив Берит по щеке.
– Есть еще кое-что, – зашептала она. – И я от этого в полном ужасе. Помнишь, в субботу я ездила в Хэссельбю. Я еще тогда поздно вернулась. Моя одноклассница, про которую я тебе рассказывала... У нее еще имя французское...
* * *
Что с ней такое, как это получилось? Почему ребенок становится жертвой?
А со мной что такое? Откуда взялась жестокость?