– Тебя я не знаю, – сказала Флора и с любопытством посмотрела на Герд.
– Я приемная, у Эстманов живу.
– Вот как. А где твои собственные родители?
– Они развелись, ни у кого из них на меня сил не хватает.
– Не хватает сил? – Голос Флоры звучал растроганно.
Они внесли ее в дом, опустили на голубой ковер. Они не смотрели на нее, сказали, что им домой пора, их ждут к ужину.
– Бегите! – разрешила Флора.
Когда отец пришел домой вечером, он посадил Жюстину в машину и отвез в больницу. Она лежала на заднем сиденье, а Флора сидела, повернувшись к ней, и держала ее за руку.
– Все резвятся точно телята на лужке, – сказала она. – А ведь выросли уже из таких игр.
Отец молчал, гнал машину как бешеный через мост. Когда они подъехали к больнице, он взял Жюстину на руки и нес всю дорогу.
* * *
Лодыжка была сломана. Ногу закатали в гипс до самого колена. Жюстина чувствовала себя тяжелой и счастливой.
– Шесть недель девочка должна быть в относительном покое.
Отец сказал:
– Я найму ей домашнего учителя. Скоро уже летние каникулы.
Флора:
– Я сама могу с ней заниматься.
Отец:
– Конечно, можешь. Но у меня есть один знакомый молодой человек, который сейчас как раз ничем не занят. Это Марк, сын моего кузена Перси. Деньги ему не помешают, будет приходить каждый день и заниматься по несколько часов.
* * *
Родители Марка были дипломатами. Они много лет провели в Вашингтоне и в Стокгольм вернулись совсем недавно. Куда их направят потом, пока было неясно.
Марк появился уже на следующий день, с букетом желтых тюльпанов.
– Для больной, – сказал он и осторожно вошел в комнату.
Стройный, невысокий, руки у него были холодные и влажные. Глаза карие, как два ореха.
– Чему же ты хочешь научиться, троюродная сестричка? – спросил он голосом взрослого мужчины.
– Троюродная? – Она сидела в кровати прислонясь к стене, онемевшая нога вытянута вперед.
– Ну да, мы с тобой дети кузенов. Твой папа и мой – кузены. А мы, выходит, троюродные.
Слово показалось ей безобразным. Он не обратил на это внимания.
– Спрашиваю еще раз. Чему ты хочешь научиться?
Ее вдруг одолел приступ дерзости.
– Ничему. Я и так все знаю.
– Неужели?
– Нет... я просто пошутила.
Марк извлек из кармана пиджака книгу. Полистал ее, раскрыл. Буквы были мелкие, частые, все сливалось.
– Прочти этот кусок по-английски. А потом я тебя проверю на знание слов.
Жюстина покраснела, молчала, не в силах выдавить ни слова, ни по-шведски, ни по-английски.
Он насмешливо улыбнулся:
– Значит, это правда про школы в Швеции. Дерьмо, а не школы.
– У меня нога болит, – прошептала она.
– Да брось притворяться.