— Подумать только, весной еще я боялся, получив в школе всего-навсего замечание, — тоскливо пробормотал Георг. — А теперь мне кажется: как прекрасно, когда тебя ругают.
Эта вздорная сама по себе мысль испугала его, но он вдруг с очевидной ясностью понял: теперь, когда его мир стал безлюднее и шире, он и сам стал иным. Прежний примерный ученик Георг Шален умер, исчез навсегда, а здесь, на озере, сидит и мерзнет в лунную ночь совсем другой мальчик. И воспринял эту перемену в себе как неизбежность, как свершившийся факт.
Эрик высунул нос из-под одеяла.
— Как, по-твоему, что нам сделают? — полный ожидания, пробормотал он.
— Выгонят, наверно, из школы и определят в какое-нибудь исправительное заведение.
Мальчики согревались под одеялами и строили самые страшные догадки о своем будущем, смаковали самые жуткие подробности. Интересно, что сделает с ними бургомистр? А Зануда? Пойдут одни сплошные вопросы да ответы. Знаете ли, кто вы? Так вот, вы неблагодарные, скверные шалопаи! Знаете ли, чем кончают такие, как вы? Так вот, тюрьмой!
Георг просто мечтал услышать теткин голос, он даже нетерпеливо ударил кулаком по палубе.
— Черт возьми, хоть бы ветер подул, чтобы хоть когда-нибудь попасть домой!
Рейс был на этот раз печальным и долгим. Только к вечеру следующего дня они приплыли к родному заливу. Но войти в город, пока не стемнеет, не посмели и, бросив якорь, улеглись в ожидании на лесном пригорке под дубами.
Земля была покрыта толстым слоем опавшей листвы, а солнце светило, но не грело. Эрик, дрожа от холода, прижимался к Георгу. Его руки закоченели, он часто чихал и кашлял.
Настали сумерки, но мальчики все еще колебались. Несколько раз Георг залезал в шлюпку, но возвращался обратно. Засунув руки в карманы и вобрав голову в плечи, он нервно ходил между деревьями, не в силах принять решение.
Уже близилась ночь. Наконец луна зашла за тучи и стало совсем темно. Тогда мальчики сели на весла, чтобы при полном штиле ввести «Розу ветров» в гавань. Они гребли так медленно, что почти весь город уже спал, когда они добрались до берега.
«Роза ветров» медленно скользила мимо яхты художника «Эвелин»; ее начищенные до блеска перила сверкнули на миг при свете одинокого, унылого фонаря, что горел высоко на мельнице. На набережной не видно было ни души. Мальчики причалили у свайного моста. Бросив якорь с кормы, с помощью двух тросов Георг пришвартовал «Розу ветров», чтобы яхта не могла сдвинуться с места. Затем он аккуратно спустил паруса и долго укладывал все в трюм и убирал на борту. Такого порядка на яхте не было с тех пор, как на ней плавал торговец лососями.