Увидев Бута с подносом, она еле слышно пробормотала:
— Не стоило беспокоиться обо мне, дорогие.
Бут поставил поднос на столик, покрытый красной бархатной скатертью с каймой.
— Ты знаешь, что я тебя не оставлю, тетя Летти, — ободряющим тоном произнес Бут. — Мама послала тебе немного чая и лекарство. Ты, знаешь ли, не должна болеть.
В ногах Летти лежала свернувшаяся в клубок Миньонетта. При виде Бута она потянулась, широко зевнула и стала с интересом наблюдать за его приготовлениями.
— Мне очень жаль, что вы неважно себя чувствуете, тетя Летти» — сказала Камилла. — Позвольте мне разжечь огонь в камине, а то здесь прохладно.
Бут ответил за нее:
— Не беспокойся, кузина. Когда тетя попьет чаю примет лекарство, она вместе с нами спустится вниз.
Летти робко улыбнулась, взглядом выразив признательность Буту.
— Мне здесь хорошо, — призналась она. — В этой комнате меня согревают воспоминания. Ты знаешь, Камилла, что именно в этой детской твоя мать играла с Гортензией и со мной?
— Сначала прими лекарство, — потребовал Бут, и Летти охотно проглотила микстуру.
— Бальзам с вербеной укрепляет организм, — заметила она. — Я сама приготовила этот эликсир. Какой чай она заварила на этот раз, Бут?
— Понятия не имею, — ответил он, с небрежной грацией наливая чай и передавая чашку тете. — Я запутался в твоих травах. По крайней мере, чай горячий и крепкий.
Летти вдохнула аромат и с улыбкой кивнула головой.
— Тимьян с иссопом. Как раз то, что надо. Вы помните, что говорит в Библии царь Давида «Напоите меня иссопом, и я очищусь».
Она начала пить чай, а Миньонетта беспокойно замяукала.
— Налей ей немного в блюдечко, Камилла, — попросила Летти. — А то Миньонетта подумает, что о ней забыли.
Камилла взяла блюдце, налила в него чай и поставила на пол. Миньонетта мягко спрыгнула с постели и стала лакать теплую жидкость жадным розовым язычком.
— Никогда не видал подобной кошки! — воскликнул Бут. — У нее не болит живот от твоих микстур?
— Конечно, нет! — пылко возразила Летти. — Если не болит у меня, почему он должен болеть у кошки?
Бут пожал плечами и отошел, чтобы принести стул для Камиллы. Летти помрачнела, наблюдая за ним.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — горестно вздохнула она.
— Только о твоем выздоровлении, — заверил ее Бут. — Хочу поскорее увидеть тебя сильной и бодрой. Завтра похороны, тебе предстоит трудный день. Хотя мы проведем их тихо, по-семейному, обойдемся без наплыва гостей из Нью-Йорка.
— Я постараюсь поправиться, — пообещала Летти.
Миньонетта вылизала блюдце и начала умываться.
Камилла поделилась с тетей своими впечатлениями об утренней прогулке, Голубых Буках и пятнистом далматине. Но не упомянула о встрече с Россом Грейнджером. У нее было такое чувство, что Бут не одобрил бы ее поведения, а ей не хотелось его раздражать.