— Весьма неудачно. Мне ничего не удалось о вас узнать.
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Вы с самого начала задали мне загадку. Вы слишком хорошо воспитаны и умны, чтобы следить за знаменитым судебным процессом только из любопытства или ради сильных ощущений. Вы обдуманно пришли в мой дом просить должность гувернантки.
— Я нуждалась в работе.
— С вашими рекомендациями не составило бы труда устроиться в любом месте. Если, конечно, ваша красота не служит препятствием. Особенно там, где муж чересчур восприимчив к женским прелестям, а жена относится к нему с прохладцей.
— Вы говорите абсурдные вещи, лорд Маллоу.
— А вы, мисс Милдмей, обманщица.
Резко повернувшись, Сара посмотрела ему в лицо, а он расхохотался.
— Вы считаете меня самозванцем, а я думаю то же самое о вас. Разве не так?
— Множество людей помимо меня строило различные предположения о вас, лорд Маллоу. Но вы крайне несправедливы ко мне. Вы думаете, я пошла бы работать гувернанткой, если бы у меня был выбор? — В ее голосе зазвучала горечь. — Едва ли это профессия на всю жизнь. С восприимчивыми, как вы изволили выразиться, мужьями и ревнивыми женами. Можете поверить, что я добровольно выбрала для себя подобное существование? Мои две сестры обречены на такую несчастную жизнь. Это вас убеждает?
— Как их зовут?
— Эмилия и Шарлотта. Почему вы спрашиваете?
— Люди становятся для меня более реальными, когда я знаю их имена.
— Вы полагали, что я их выдумала!
Блейн не обратил внимания на упрек.
— Они такие же красивые, как и вы?
Внутри у Сары все напряглось. Она очень рассердилась и в то же время была сильно смущена. Спастись от его близости можно было, только спрыгнув с козел. Но она не собиралась терпеть его фамильярное обращение.
— Лорд Маллоу, я возвращаюсь в ваш дом лишь потому, что болен Тайтус. По вашим словам. Это единственная причина. Но как только он поправится, я подготовлю его к моему отъезду. А пока я была бы вам очень благодарна, если бы вы прекратили допрашивать меня.
— Итак, вы все-таки решили покинуть нас. Новизна прошла — сделалось скучно.
— Можете расценивать это как вам угодно.
— Вы в конце концов пришли к выводу, что я не самозванец, а потому я вас больше не интересую?
Свет от фонарей экипажа скользил по придорожным кустам, но лицо и глаза Блейна освещала лишь луна. Сара едва различала его черты и не в состоянии была угадать выражение лица. Почему-то у нее неистово колотилось сердце.
— Ответьте мне, мисс Милдмей.
Ситуация была ей явно не но плечу. Амбросу делалось бы за нее стыдно. Отчего она не может состязаться с Блейном в хладнокровии и находчивости? Почему у нее так дрожат губы, что она не в состоянии выговорить слова?