Сара нащупала в кармане злополучную черную брошь. Как это ни странно, но почему-то ей не захотелось говорить Элизе о том, что брошь действительно существовала. Что-то заставило ее промолчать.
— Итак, письма я не получила, — сказала Сара.
— Какая досада, мисс Милдмей. У вас очень расстроенный вид.
— Мне нужно найти какой-то предлог, чтобы отправиться завтра в Ярби и встретиться с мистером Броуди.
— А не может ли у вас снова разболеться зуб? Не по-настоящему, как в последний раз, а понарошку?
— Не знаю, Элиза. Нужно хорошенько подумать. Хочу надеяться, что мистер Броуди не очень рассердится из-за напрасной поездки.
— К счастью, он не налетел на хозяина.
— Да, по крайней мере, в этом повезло. — Сара старалась преодолеть растерянность и собраться с мыслями. — Тайтус уже в постели?
— Спит, — кивнула Элиза. — Я пообещала, если он быстро уснет, показать ему потом бал, — добавила она с гордостью. — И он моментально, как маленький, закрыл глаза. Но вас спрашивала леди Мальвина.
— И что ты ответила?
— Я сказала, у вас разболелась голова, и вы перед балом вышли немного подышать свежим воздухом.
«Элиза довольно быстро усваивает науку правдивой лжи», — подумалось Саре. Возможно, даже в самой простой женщине имеется определенный запас житейской хитрости. Ведь Блейн и ее саму причислил к самым лукавым людям. Стоило вспомнить о нем, как почему-то начинали гореть щеки. А на руке отчетливо проступили темные пятна от его пальцев. Сегодня вечером ей придется прикрыть руки шалью и держаться в тени на лестнице вместе с Тайтусом. Она не испытывала желания танцевать или быть на виду. Амброс, несомненно, рассердится на нее за то, что она не справилась с поручением. А если бы он еще узнал и о поступке Блейна, то пришел бы в бешенство. Снова и снова вспоминались слова леди Мальвины, сказанные под влиянием портвейна: «Он был пьяница и распутник». Если Блейн был таким в юном возрасте; то с тех пор ничуть не изменился.
Значит, этот человек действительно Блейн.
Впервые Сара открыто признала этот факт.
Она просто не знала, что делать. Не могла думать дальше сегодняшнего вечера и предстоящего тяжелого испытания, каким представлялся ей бал.
Леди Мальвина вошла в комнату, где одевалась Сара, как всегда, без стука. Старуха выглядела великолепно в своем необъятном кринолине из темно-фиолетового шелка, с рядами жемчужных бус на внушительной груди и высокой прической, украшенной гребнями с бриллиантами.
— Чудесный вечер, мисс Милдмей, не правда ли? Маллоу опять фасонят. Как я выгляжу?
— Очень впечатляюще, леди Мальвина.