Но Амалия не была человеком, способным проявлять жалость. В этом леди Мальвина имела возможность убедиться. Не скрывалось ли за всем этим разговором о бездомной женщине что-то достаточно тревожное, заставившее Амалию опрокинуть чашку и потерять самообладание?
Заметно обеспокоенная — особенно когда думала об Амбросе, занятом какими-то поисками, — леди Мальвина провела следующий час с Тайтусом, который, по-видимому, скучал без мисс Милдмей сильнее, чем можно было бы ожидать. Вскоре пришла Амалия пожелать Тайтусу спокойной ночи и поцеловать его перед сном.
— С ним все в порядке, Элиза? Вы хорошо справляетесь?
— Да, миледи. Мисс Милдмей просила меня ночевать в детской.
— Неужели? К сожалению, я с этим не могу согласиться. С Тайтусом не нужно обращаться как с младенцем. Он уже большой мальчик. Не так ли, мой милый барашек? Вы, Элиза, будете спать в своей комнате.
— Да, миледи.
— Если мальчик проснется и станет звать… — сказала леди Мальвина, которую смутил мелькнувший на лице Тайтуса испуг. Бог свидетель, она страстно желала, чтобы ее внук вырос сильным и смелым, но для этого, как правильно сказала мисс ей, требовалось время.
— Почему он должен звать? — проговорила Амалия холодно, наклоняясь и целуя сына в лоб. — Папа очень рассердится, если ты, Тайтус, не будешь храбрым мальчиком. Можешь оставить горящей свечу, но ты должен привыкать спать один.
Амалия уже хотела по обыкновению величественно удалиться, но леди Мальвина вспомнила о портнихе.
— Я дала ей недельный испытательный срок, — сказала Амалия с безразличным видом, отвечая на вопрос свекрови. — Поместила ее в мансарде.
— Неужели в той комнате, где умерла Белла? Где бродят при… — леди Мальвина, вспомнив о мальчике, спохватилась и поспешно замолчала.
— Не смешите, мама. Никаких привидений не существует. Во всяком случае, другой свободной комнаты нет, и, если ей там не понравится, она может идти на все четыре стороны. Но если она останется, нужно, чтобы она не бездельничала. Поручите ей что-нибудь шить. К ужину я не сойду вниз, если вы не против, мама. У меня болит голова, и я пораньше лягу в постель.
— Вы ожидаете Блейна завтра?
— Я надеюсь, он успеет завершить свои дела, — на мгновение на лице Амалии вместо беспокойства появилось выражение страстного желания, которое тут же исчезло, и она продолжала: — Я не привыкла принимать какие-либо решения, даже касающиеся портних. Если Блейн сочтет, что миссис Стоун — лишняя роскошь, ей придется уйти.
Миссис Стоун выглядела вполне безобидной. Леди Мальвина, не менее дотошная, чем ее племянник Амброс, специально посетила ее в мансардной комнате, которая — если не принимать во внимание ее злополучного прошлого — была во всех отношениях весьма удобной для жилья. Новая портниха, вероятно, была не намного старше Амалии, но очень бедно одета и, видимо, сильно пострадала от холода.