Я с горечью подумала о моем потерянном ребенке. Хотя это могла быть и девочка, и неизвестно, как к этому отнесся бы тогда Отто.
— Сам Отто не догадывался, что Нильс не его сын до самого рождения Дины. К несчастью, Кристина заболела и в бреду выдала тайну появления на свет сына. Отто все слышал. С этой минуты он ни разу не прикоснулся к ней и не сказал ни одного слова — просто ждал в течение семнадцати лет, когда она умрет. Боюсь, что тогда и началось его безумие. Он терпеливо выжидал, когда наступит время и он уберет Нильса со своего пути.
Эрик снова сжал мои пальцы.
— И это время наступило, когда Луиза забеременела. Видимо, Отто не хотел рисковать, пока не убедился, что ты можешь иметь детей?
— Он все время говорил о том, что хочет много детей, — подтвердила я. — Он словно помешался на этом и, должно быть, очень злился, когда я не соглашалась разделить с ним постель, пока мы не женаты. Он затратил много усилий, чтобы организовать ту фальшивую церемонию. Но когда он узнал, что у меня будет ребенок, то искренне обрадовался. Тогда он стал уговаривать меня согласиться на еще одну церемонию в Монеборге. И это, разумеется, было бы единственное настоящее законное бракосочетание.
Я чуть не плакала. Не знаю, почему на меня оказало такое воздействие разоблачение тайны, к которому я так стремилась. Отто следовало бы лучше заботиться обо мне. И вести машину осторожно, оберегая мою жизнь и жизнь еще не рожденного собственного ребенка.
— Так вы обещаете мне, что нигде и никогда не упомянете о том, что услышали сейчас, — заговорила вновь фру Доротея. — Мне очень жаль, что вам пришлось все это узнать, но, возможно, все к лучшему. Особенно для вас, Луиза. Бедное дитя! Вам тоже причинили зло.
— Мне также давно следовало бы узнать обо всем, мама, — с упреком сказал Эрик. — Ты могла бы поделиться со мной. Или ты считаешь, что я не заслуживал твоего доверия?
— Нет, нет, дорогой мой мальчик. Ты просто был слишком молод, чтобы узнать, что за приятели у твоего брата.
— Об этом и так многие подозревали. Даже сейчас у Отто мало друзей в Копенгагене. У датчан долгая память.
— На такие вещи у всех народов долгая память.
Я внезапно почувствовала, что дрожу.
— Мы не могли бы спуститься вниз? По-моему, мы уже открыли достаточно тайн. Дорогая фру Доротея, разумеется, вы можете доверять мне. Надеюсь, я смогу приехать на свадьбу наследника Монеборга?
— Конечно, но, может быть, ты прямо сейчас выпьешь за его здоровье? — спросил Эрик. — Мама, спускаемся вниз. Луиза озябла, к тому же где-то на лестнице сидит перепуганная сова, которой не терпится вернуться в свой дом… А внизу нас ждет очень настороженный мужчина, — тихо добавил он. — Этот фальшивый брак, Луиза, стал той последней каплей, которая заставила меня предоставить брата его собственной судьбе.