— Конечно, конечно, прошу прощения, — засмеялась я вместе с ним.
И подумала, что, когда он говорит о сыне, в его голосе чувствуется сдержанность. Может быть, подобно большинству мужчин, он видел в детях, рожденных от него, демонстрацию своих мужских возможностей. Или, скорее, хотел вновь утвердиться в своей мужественности, когда его жены не стало? Со сколькими девушками, подобными мне, он уже завязывал знакомство? И кстати, когда умерла его жена? Это был вопрос, который мне очень хотелось задать. Но я благоразумно промолчала и позволила говорить ему.
Он рассказывал о Дании, о полуострове Ютландия и двух больших островах — Зеландии, Фюне — и множестве маленьких с их обособленными фермами и замками; о буковых лесах, о ветрах, что дуют с моря, о могилах викингов.
— Война была тяжелым временем для датчан? — задала я неуместный вопрос, поскольку всем было известно, как стоически Дания сопротивлялась немецкой оккупации.
— Да, — коротко ответил он, и другой, неизвестный мне человек посмотрел на меня холодными голубыми глазами.
— Я сама была слишком молода, чтобы помнить это.
— Вам повезло. — Он поднялся и протянул мне руку, вновь улыбаясь. — Пойдемте, я отвезу вас домой.
По дороге он остановил машину в том месте, откуда открывался вид на мерцающий залив.
Итак, сейчас последует то, чего следовало ожидать. Я сама напросилась на это, согласившись провести с ним вечер. Но я не была уверена, что совершила ошибку, поскольку по моей коже снова побежали мурашки, и я отчетливо поняла, что не имею ничего против поцелуя.
Он положил свою большую мягкую руку поверх моей.
— Ну, Луиза? Сколько времени вы еще здесь пробудете?
— Пару дней.
— Пошлите телеграмму в редакцию, что вы задерживаетесь по крайней мере еще на неделю.
— Зачем?
— Думаю, нам следовало бы лучше узнать друг друга.
— Моим заданием было изучать страну, а не мужчин.
— Вы и умны к тому же, — задумчиво сказал он, как будто перечислял мои достоинства, затем мягко прибавил Что-то по-датски.
— Что это значит?
— Моя дорогая. Моя любовь. В общем что-то хорошее. Мы могли бы переехать в отель "Форментор".
— Но это стоит целое состояние!
— Ну и что? У меня есть деньги.
Я повернулась к нему. В темноте мне было плохо видно его лицо, но я знала, что он улыбается.
— Послушайте, Отто, если вы предлагаете мне любовную интрижку, ничего не выйдет.
— Я слышу в вашем голосе цинизм. Я не сделал ничего, что могло бы его вызвать.
— Неужели?
— Луиза, вы нравитесь мне. С того момента, как я увидел вас стоящей в том темном, печальном саду, потерянную и одинокую…
— Что за чушь.