Эрик засмеялся, его некрасивое лицо вдруг стало удивительно приятным. Я могу ему доверять, подумала я.
— Конечно. Как и многие датчане. А почему бы и нет? Это прибавляет жизни новые краски.
— И ты никогда не был женат?
— Ни разу. И тем более не заключал фальшивых браков.
Я съела немного необыкновенно вкусной форели.
— Ты, должно быть очень выгодная партия, — пробормотала я.
— Выгодная! Ты просто льстишь мне. У меня нет ни титула, ни замка, ни состояния.
— Только не говори, что твой брат тебя затмевает, я все равно не поверю.
— Благодарю тебя, Луиза, — тихо сказал Эрик, снова становясь серьезным. — Рад, что ты так считаешь.
— Итак?
— Итак, сегодня вечером мы будем заниматься только твоими проблемами, если ты не возражаешь. Мы установили, что Отто нанял кого-то сыграть роль священника. Как он выглядел? Он убедительно провел само бракосочетание?
— Не совсем. Он выронил кольцо, и полной пожилой женщине пришлось ползать на коленях, чтобы найти его. — Не знаю почему, сейчас вся церемония показалась мне очень смешной; я начала хохотать. — Понимаешь, я совсем по-другому представляла себе момент вступления в брак. Все происходило совсем не так, как надо.
Эрик присоединился к моему смеху.
— Свадьбы порой бывают забавными.
— Но мы и не думали веселиться. Напротив, церемония казалась торжественной и даже грустной. Ничего удивительного, что Отто захотел повторить ее в Монеборге.
— Тогда почему он изменил свое решение? — В голосе Эрика снова прозвучал скептицизм.
Я заколебалась. Причина, о которой я подозревала, была слишком личной, чтобы о ней говорить вслух.
— Все вы вели себя так враждебно. Сам знаешь. Твоя мать хотела как можно скорее избавиться от меня. И Нильс тоже.
— И что же произошло после этого странного бракосочетания? Вы вернулись в отель? В книге регистрации Отто поставил свое собственное имя? — продолжал расспрашивать меня Эрик.
— Ты догадался, да? — мрачно сказала я. — Конечно нет. Но почему он так загадочно себя вел?
— По-видимому, ты заставила его слишком долго ждать, — сухо констатировал Эрик. — Отто обычно сразу же получает то, что ему нужно. Ты должна помнить, что, хотя он овдовел совсем недавно, в течение нескольких лет Кристина болела.
— Не хочешь же ты сказать, что он испытывал сексуальный голод?
Недоверие в моем голосе заставило его слегка улыбнуться.
— Нет, нет.
— Зато он был просто одержим страстью иметь ребенка.
— Нет! Ты не заставишь меня поверить этому! Отто! У которого уже есть двое детей!
— Я говорила ему об этом. Сейчас я сомневаюсь, любил ли он меня вообще. Он был убежден, что я могу родить ему ребенка. Это все, что он хотел: женщину, рожающую детей. А теперь я не смогу этого сделать.