Впрочем, не только у детей разыграется воображение, если вчитаться в то, что написала Вилла.
— Лес, дождь по крыше, — сомневаюсь, что дети что-нибудь об этом знают. А если она и в самом деле в лесу? Мы могли бы её найти?
— Вы знаете, сколько в Швеции лесов?
— А дневник нам не поможет?
— Как именно?
— Не знаю, — с несчастным видом призналась Грейс.
— И дождь идет повсюду. Нужно как-то изловчиться толком расспросить детей Синклера.
Грейс кивнула.
— Я так и сделаю.
— А завтра мы поедем в Гипсхолм, посмотрим портрет Густава IV.
— Прекрасная идея.
— Я тоже так думаю.
— Думаете, так мы доберемся до Густава?
— По крайней мере увидим, как он выглядит. Мой старый «Вольво» на ходу, а по дороге на берегу озера можно устроить пикник.
— Прекрасно.
В присутствии большой спокойной фигуры Польсона Грейс чувствовала себя уютно и умиротворенно, не так, как у Синклеров на вечеринке. И понимала, что таким покоем обязана ему. Она сказала это вслух и увидела, как лицо Польсона расплылось от удовольствия.
— Тогда снимите ваше шикарное платье, наденьте что-нибудь попроще, а то я чувствую себя чрезвычайно неуверенно.
Грейс рассмеялась.
— Вам стоило бы видеть баронессу.
— Ни малейшего желания. Она не в моем вкусе.
— А я?
— Вы смеетесь надо мной, Грейс? Что вы пили? Шнапс?
— Нет, обычный английский джин.
— Завтра, — сказал Польсон, — выпьем шампанского.
Глаза их встретились, и её сердце сбилось с ритма. Польсон смотрел на нее, словно приглашая заняться любовью.
— А что празднуем?
— Надеюсь, замужество Виллы. — Польсон отвел глаза.
— Но ведь вы в это не верите?
Он медленно покачал головой.
— В возможного ребенка верю. А в свадьбу — нет.
Она немного подождала пояснений, но Польсон молчал. Казалось, потянуло холодом.
Замок красного кирпича с круглыми башнями и винтовыми лестницами очень понравимся Грейс. Но портрет Густава IV никакого восторга не вызвал.
Блекло-голубые глаза, бледные щеки, капризно надутые губы, напудренный парик и женоподобная фигура. Грейс искренне удивилась, ощущая неприязнь и странную неловкость. Неужели таков возлюбленный Виллы? Как она могла ему довериться, не то что влюбиться?
— Красавцем его не назовешь.
Польсон рассматривал портрет более внимательно.
— Портрет просто плох, — объявил он. — скучный и мертвый. Но добавьте мысленно сверкающие живые глаза, улыбку… Такой чувственный рот наверняка умел улыбаться. Личность всегда привлекает больше, чем просто приятная внешность. И добавьте ещё темперамент и жизненную силу.
Грейс все ещё сомневалась.
— Это типично шведское лицо?
— Я бы не сказал.
— Если мы встретим похожего человека, сможем мы его узнать?