— Простите, Мимоза напугала вас? Она любит так играть, не знаю почему. Что с вами, вы вся дрожите?
— Я... Меня кто-то преследовал. — Крессида едва переводила дух. — Поверьте; в самом деле меня кто-то преследовал, шел по пятам до самого дома, и мне показалось, минуту назад я слышала, как открылась и закрылась входная дверь...
И тут она заметила капельки воды на волосах и лице Джереми. Должно быть, он только что с улицы. Помутневшим взглядом Крессида уставилась на его ботинки с толстыми каучуковыми подошвами.
— Кто-то преследовал вас? Это неприятно.
— Да, кто-то, — с сарказмом подтвердила Крессида, выразительно глядя на мокрые следы от его ботинок.
— Вы напрасно подозреваете меня, — покачал головой Джереми, — я простудился и целый день не выходил из дома. — Он чихнул, словно по заказу. — Только что выскакивал купить молока для Мимозы. — И он потряс в воздухе бутылкой. — Доказал я вам свое алиби?
— Не вижу ничего смешного! — сердито буркнула Крессида. — Мне страшно, и я слишком устала от глупых шуток.
— Я тоже устал все время находиться под подозрением. И вообще: когда с вами случается что-нибудь, почему список подозреваемых открываю я? Должен признаться, мне это неприятно.
Он укоризненно посмотрел на девушку, и она поняла, что Джереми сердится.
— Мне тоже неприятно, когда мне присылают записки с намеками, что я скоро умру. И когда кто-то крадется за мной в тумане, я не склонна думать, будто это делается для того, чтобы развлечь меня.
— Тогда, возможно, вы нуждаетесь в моей помощи...
— Мне не нужна ваша помощь, — резко оборвала Крессида. — Вы смеетесь надо мной. Думаете, что все происходящее — плод моего воображения. Вы считаете меня наивной провинциалкой, с которой можно позволить себе маленькие безобидные развлечения?
— Наивность — не то слово, которое я бы употребил. — Гнев Джереми испарился так же быстро, как и возник, и сейчас в глазах молодого человека снова прыгали чертики. — Я мог бы придумать более подходящее определение.
— Не трудитесь, — холодно сказала Крессида. — Не тратьте на меня свое драгоценное время.
— Несмотря на ваш неприязненный тон, я не могу избавиться от желания поцеловать вас. Неудивительно, что кто-то вас преследует, вы очень привлекательны.
И прежде чем Крессида нашлась, что ответить, он вышел из комнаты. Мимоза, словно собака, помчалась вслед за хозяином, и Крессида осталась одна. Испуг прошел, но, как ни странно, ей стало жалко себя. Девушка отчаянно боролась с желанием сбежать вниз по лестнице и оказаться в спасительных объятиях Джереми.
Ей хотелось рассказать ему о своем открытии — о том, что Люси была замужем, но гордость не позволяла Крессиде быть с Джереми откровенной. Она вынуждена бороться в одиночку, чтобы раскрыть трагическую тайну Люси.