— Эй, — прошептал я. — Эй, дружище. Ты в порядке? — Голос мой гулким эхом пронесся под сводами фюзеляжа.
Джекоб продолжал барабанить по стеклу. Бум-бум-бум.
— Эй, — сказал я уже громче, похлопав по фюзеляжу перчаткой.
Слышно было, как сзади ко мне подкрадывается Лу.
— Что там? — спросил он. Джекоб все стучал: бум-бум-бум.
Голова пилота уже не двигалась, и я вдруг засомневался в своих предположениях. Я снова попытался продвинуться вперед. Джекоб перестал колотить по стеклу.
— Скажи ему, что у меня ничего не получается, — прокричал он.
— Хэнк застрял, — ликующе воскликнул Лу. — Посмотри.
Я почувствовал, что он вцепился в меня руками. Его пальцы больно впились в мои ребра, вызвав щекотку. Я брыкнул ногой, и мой ботинок плюхнулся в снег. Дверь по-прежнему цепко держала меня. Я расслышал приглушенный смех Джекоба и Лу.
— Попробуй ты, — сказал Лу, обращаясь к Джекобу.
Я яростно отталкивался и упирался, мне уже было все равно, в какую сторону двигаться, я мечтал лишь о том, чтобы выбраться из плена. Я чувствовал, как утопают в снегу ноги и под тяжестью моего тела раскачивается самолет. Вдруг в носовой части раздался какой-то шорох.
Я не сразу сообразил, в чем дело. Поначалу мне показалось, что это снова шевельнулась голова пилота, но потом что-то взметнулось вверх, и в тот же момент посыпались неистовые удары по стеклу. Даже не то что удары. До меня вдруг дошло, что так хлопают крыльями птицы. И действительно, это была большая черная ворона — такая же, как и те, что сидели в саду на яблонях.
Ворона отлетела от козырька и устроилась на спинке сиденья пилота. Какое-то время я наблюдал, как ходит взад и вперед ее голова. Потом осторожно, стараясь не шуметь, попытался выбраться из дверного проема наружу. Но тут птица опять взвилась: ткнувшись в стекло, она развернулась и полетела прямо на меня. Я похолодел от ужаса и молча следил, как она приближается к моему лицу. И лишь в самый последний момент, когда она уже готова была наброситься на меня, я успел втянуть голову в плечи.
Удар ее клюва пришелся в самую середину лба. Я расслышал свой собственный крик — короткий, резкий, похожий на собачий визг, — сделал движение назад, потом рывок вперед и, каким-то чудом вырвавшись из удерживающих меня тисков, свалился в салон самолета. Приземлившись на рюкзак, я даже не стал пытаться встать с него. Птица улетела в носовую часть, опять ударилась о стекло и устремилась назад, теперь уже к распахнутой двери, но вдруг, сделав вираж вправо, подлетела к пробоине в фюзеляже. Она на секунду замерла, потом, как крыса, прокралась в отверстие и исчезла.