). В последние годы КГБ неоднократно демонстрировал это открыто: «С именем Ю.В. Андропова неразрывно связаны творческое развитие ленинских принципов в деятельности органов и войск КГБ, большие и важные свершения в их жизни. Под его непосредственным руководством была разработана и успешно осуществляется научно обоснованная, выверенная жизнью программа деятельности по обеспечению государственной безопасности страны в условиях развитого социализма»
[231]; «В Комитете разработана и последовательно осуществляется научно-обоснованная программа действий по защите советского государственного и общественного строя от разведывательно-подрывной деятельности противника. Большой вклад в ее разработку и практическое осуществление, в одухотворение чекистской работы большевистской страстностью внес Ю.В. Андропов»
[232]. Так что скажем спасибо Ю.В. Андропову и В.М. Чебрикову за эту откровенность. Теперь Лубянка не сможет сказать:
а кто его вообще знает, как делаются такие вещи, эти разные перестройки — мы вот не знаем и не знали… Или опять скажет, что это было блефом?
А вот именно КГБ СССР недоработал некоторые вопросы. Юристы, по крайней мере, отмечали, что «…своеобразной формой измены Родине является заговор с целью захвата власти. (…) Заговор — это наименее исследованная советскими юристами форма измены Родине»[233]. (Со ссылкой на:[234]). В самом деле. Вот был у нас такой корректируемый в зависимости от развития спецслужбистской мысли документ «Свод признаков, указывающих на подготовку или проведение шпионских акций лицом из числа советских граждан», но туда никогда даже тень мысли не просачивалась: а что, если под «шпионской акцией» будет переворот, а если в «число советских граждан» попадет само руководство Комитета? Юристы в силу самой своей заданности довольно ограниченны; справедливости ради надо сказать, что и западные были не лучше: «…Большинство политологов стояло в прошлом и все еще стоит на том, что политическая наука имеет дело только с легитимной политикой в сфере государственного управления и общественной жизни. Лишь в последние годы такие области жизни общества, как социальные беспорядки или революционные изменения, становятся объектами исследования политической науки»[235].
Были и еще недоработки, подчас их можно воспринимать с долей юмора, но стоит понимать общую атмосферу тех лет: «С конца 50-х годов и до прихода в КГБ Ю.В. Андропова в органах госбезопасности витала навязанная ЦРУ США вреднейшая концепция о том, что в нынешнее время научно-технического прогресса утратила свою ведущую роль агентура как в разведке, так и в контрразведке. Утверждалось, что место агентуры в сборе секретных сведений занимают технические средства, добывание информации из открытых источников и иными легальными методами. Многие наши работники не согласны были с такими утверждениями, но кое-кем им навязывались идеи о том, что если шпионы противника и действуют, то в их поиске ведущее место должны занять информационно-поисковые (кибернетические) системы, буквально и примитивно истолковывались способности вычислительных машин к реализации творчески-логических функций. Надо сказать, что к середине 60-х годов эти кибернетические „заскоки“ были изжиты разоблачением ряда крупных агентов ЦРУ США и других разведок»