(бордель, казино, рестораны, банк, куда остаток денег положил)
и что ты нам на это скажешь?» И будет этот сотрудник теперь работать по новой программе как миленький… Вся система Запада была за то, чтобы показать легкость, с которой можно положить себе в карман определенный процент от сделки и помочь реализовать самые смелые мечты в области недоступного в Союзе. Вариант этого может быть и таков — задание будет состоять в том, чтобы обслуживать один из счетов: либо нелегальной разведки для разного рода операций, либо один из счетов, где будут лежать деньги за торговые сделки, причем суммы будут фигурировать достаточно соблазнительные, и будет видимость того, что можно безнаказанно запускать руку в этот карман.
Еще точка уязвимости: могли «прихватить» на контрабанде. Разведчик-агентурист мог не отдать часть крупной суммы, предназначавшейся для агента-источника. Можно было начать с того, что создать и целую «липовую» сеть из лжеагентуры, а самому получать деньги, информацию могло поставлять и ЦРУ — словом, версий больше чем достаточно. Бесконтрольность порождала многие и многие соблазны… Все это, собственно говоря, очень длинно.
Начальная стадия для тех, кого начали брать в разработку, выглядела не более чем невинная афера с деньгами. И лишь потом дело пошло к более существенному. Им покровительствовал Андропов и/или люди, стоявшие за ним. Чем они руководствовались при выборе, можно понять из маленького отрывка одного из двух любимых произведений самого Председателя: «Это вырезка из „Малой Советской Энциклопедии“. Вот тут что написано про Рио-де-Жанейро: „1360 тысяч жителей…“ так… „значительное число мулатов… у обширной бухты Атлантического океана…“. Вот, вот! „Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира“. (Мы по своей привычке перепроверять абсолютно всю информацию проделали это и в сем случае, — да, цитата из Малой Советской Энциклопедии верна, деталь только в том, что только размещена справка про Рио-де-Жанейро на 2 страницах — А. Ш.) Представляете себе, Шура? Не уступают! Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием „У моей девочки есть одна маленькая штучка“ и… о чем говорить!..»[251]. Ю.В. Андропов, как вспоминают[252], часто цитировал это и парное произведения, в том числе и в присутствии подчиненных, которых можно было легко протестировать и считывать информацию: что дороже проверяемому: «пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, малоношеный смокинг, лакей-японец, собственный бильярд, платиновые зубы, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, слава и власть, которую дают деньги»