— Какой девочке?
— Дочке — это ее обязанность разносить газеты. А ты что, не знал? Мне все время кажется, что она сильно смахивает на мальчишку в этих джинсах и шерстяной шапочке.
Они подняли занавески на окнах, чтобы, если дождь начнется снова, не упустить из виду поток, с прошлой ночи затопивший примерно шесть футов лужайки. Сосед, чей сад, прилегающий к участку Вексфордов, был на несколько дюймов выше, повесил над своей лужайкой уличный фонарь эпохи короля Эдуарда. Фонарь был зажжен, и его яркие лучи отражались в безмятежной, мерцающей воде. Вода отливала серебристо-серым, словно шиферный настил, а небольшая речка где-то там, внизу, заблудилась в широком, но неглубоком озерце. Уже несколько недель Вексфорд не видел звезд — не было их и сейчас. Над головой был лишь яркий, но мутноватый свет фонаря, а в небе над ним — огромное скопление бегущих спутанных туч, взбудораженных поднимающимся ветром. Черные ветви голого дерева клонились вниз и раскачивались из стороны в сторону. Одна ветка упала в воду, подняв фонтан брызг — словно по луже проехала машина.
— Не хочешь вещи перенести? — спросила Дора, когда они выпили кофе. — Или сначала почитаешь?
Вексфорд покачал головой, отказываясь от газет, в которых, похоже, теперь печатали только снимки с мест затопления.
— Перенесем только книги и эту горку, больше ничего не будем трогать. Пока не послушаем прогноз погоды.
Телефонный звонок раздался, когда инспектор нес шестую, последнюю картонную коробку. К счастью, большая часть книг уже была на верхнем этаже — в маленькой комнатке, которую ему когда-то выделили под кабинет, но сейчас она больше напоминала мини-библиотеку. Дора подошла к телефону, пока он ставил коробку на верхнюю ступеньку лестницы.
— Это Майк.
Вексфорд взял у нее трубку:
— У меня такое чувство, что они до сих пор не нашлись.
— Нет, не нашлись. Подводная спасательная служба хочет возобновить поиски завтра. Они собираются поискать в Широкой долине, там глубже. Делать им особо нечего, и они возьмутся за это с большим энтузиазмом.
— А как мистер и миссис Дейд?
— Рег, я не звонил, я сходил к ним, — сказал Бёрден. — Довольно оригинальная парочка. Она плачет.
— Что она делает?
— Постоянно плачет. Чудаковатая какая-то. Больная, ей-богу.
— Ну-ну, доктор. А что делает он?
— Он откровенно хамит. А еще, знаешь, кажется, он трудоголик — минуты не может высидеть без дела. Заявил мне, что его, видите ли, ждет работа. Дети определенно пропали. Их отец утверждает, что все разговоры о том, что они утонули, — чепуха. С какой стати им подходить к воде в середине зимы? Кто, мол, вообще сказал такую глупость? Его жена ответила, что это она ее сказала, и начала плакать. Джим Пембертон предполагает, что дети могли броситься к воде, чтобы спасти кого-то, но в таком случае — кого? Ведь больше никто не пропадал, кроме этой Джоанны Трой…