Отойти в сторону и посмотреть (Соломатина) - страница 51


И вдруг я вспоминаю. Вспоминаю со всей ясностью неведения, со всей неожиданной готовностью. Вспоминаю. И Отчаяние, и Место, и Когда, и Здесь


Ноги вдруг оказываются безумно далеки от привычных ощущений. Руки вытягиваются, неравномерно наливаясь весом. Метаморфоза сплетает тело и сознание во что-то одно. Неуклюжее, асимметричное. И оно вращается неравномерной массой на острие невидимой иглы Вселенной. Я знаю, что могла бы испытать ужас. Могла бы… – и моя Память[14] показывает мне его пределы. Удивительные, нечеловечески безграничные просторы ужаса, очищенного от всего мне известного.


Я могла бы испытать удивление. Могла бы… – и Память показывает мне глубину своей жажды. Глубину, похожую на скорость без предела. Выдох покоя.

Я знала, что могла бы вернуться. Могла бы… И Память подсказывает мне…


Когда я возвращаюсь, за абрисом окна тихо струится ночь. На какой-то миг кажется, что я вижу сами струи, из которых соткана картина чернильной тьмы. А за ними странные очертания. Не то зданий, не то огромных деревьев непривычной формы. Только одно почему-то мне известно наверняка. Нет. Я не вижу этого. Но знаю – там, за плотно сплетёнными нитями ночи – день. И в этом дне высоко в небе парит голубое солнце. И… что-то во мне изменилось навсегда.

Глава третья: Макс

Если возможности твои ограниченны, всё равно действуй; ибо только через действие могут возрасти твои возможности.

Шри Ауробиндо

– Мне нужно вернуться!

– Что?

– Проснись!

– Что случилось?

– Мне нужно вернуться!

– Куда?

– В Москву!

– Ты что, сдурела?! – отец смотрит на часы. – Четыре утра! Какая шлея тебе под хвост попала?!

– Я не могу сейчас всего объяснить…

– Не понимаю… Только сидели вместе… Что успело произойти?

– Успело.

– Дурость какая-то!

– Мне срочно нужно в Москву! Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Понимаю, что только сидели за столом – и всё было нормально… А потом ты будишь меня посреди ночи…

– Уже рассвет.

– Ты можешь толком объяснить, что случилось? – в его тоне уже искрятся первые нотки раздражения.

– Пап! Клянусь, я всё объясню… потом. Ладно?

– Нет. Не ладно! – нотки на глазах сливаются в колокольчики раздражения, грозя перерасти в наковальню злости.

– Просто будь мне сейчас другом. Настоящим. Который может не знать, не понимать, но доверяет. Который боится – но верит. Обижается – но прощает. Который поможет в нужный момент не для того, чтобы поставить галочку, а согласен ждать вечность, чтобы просто узнать, что у тебя всё в порядке… Не знаю, что ещё сказать. Я должна быть в Москве сейчас, так или иначе. И я там буду. Ты можешь помочь мне, но не помешать. Разве что свяжешь по рукам и ногам. Правда, придётся ещё и кляп воткнуть. Потому что я буду кричать…