Мысленно я себя похвалил, ежедневные тренировки по произвольному входу в состояние «холода» и выходу из него наконец-то стали сказываться, да и бой с разбойниками дал мне существенный пинок... то есть толчок в развитии. В настоящий момент я уже мог практически без предварительной настройки мгновенно входить в это состояние и так же быстро возвращаться к обычному восприятию, да и время нахождения в «холоде» увеличилось до трех минут, что со всей очевидностью показали тренировки. О том, насколько это важно для экономии внутренних ресурсов, говорит хотя бы недавний бой с разбойниками. Тогда я не мог себе позволить вот так же делить доступное время на интервалы и по истечении двух с половиной минут, то есть исчерпав резервы, имел все шансы оказаться в полуобморочном состоянии против сильных противников. Сумей они воспользоваться моей временной слабостью, и одним барсиком стало бы меньше. Слава Создателю, времени разделаться с лжегвардейцами мне тогда хватило, хотя и впритык. Об этой опасности нас неустанно предупреждал наставник, раз за разом повторяя, что уметь делить время в «холоде» на интервалы, использовать любую секунду обычного состояния для восстановления ресурса и максимально точно определять момент, когда необходим отдых, едва ли не важнее самой способности.
Между тем все, кто был во дворе и наблюдал этот короткий эпизод провинциальной жизни, застыли в столбняке, силясь понять, что же такое сейчас произошло. Зорвес почему-то приглушенным голосом спросил, неизвестно к кому обращаясь:
– Что?.. Что случилось?..
Мирасель, приоткрыв ротик, почти не дыша, смотрела на гостеприимно захлопнувшуюся перед самым ее носиком дверь постоялого двора, и ее лучистые глаза, ставшие огромными, как у легендарных элвов, были полны глубочайшего изумления. Пришлось мне прояснять ситуацию. Оглянувшись на служителя Создателя, я выпятил челюсть – так моя физиономия казалась более дикой – и прорычал:
– Я защищал госпожу.
После столь подробного рассказа люди задышали ровнее, задвигались и продолжили подготовку к ночлегу, снимая с лошадей поклажу и передавая поводья конюхам. Однако войти в помещение сквозь крепкую закрытую дверь можно было только путем штурма, так как изнутри открывать отказывались категорически и даже, если верить ушам, начали строить баррикады. Зорвес принялся было сыпать угрозами. Дескать, если тот же час нам не откроют, он велит спалить этот сарай вместе с теми, кто окопался внутри. Но я поступил проще. Поймав одного из конюхов, пинком подогнал его к двери и, для профилактики злобно глянув, вежливо попросил: «Р-р-р-р-ры!» – взять на себя переговоры с хозяином. Мужчина слегка дрожащим голосом поклялся, что во дворе знатные господа, а тот господин, который страшный орк, на самом деле совсем не страшный и не орк, так как орков не бывает, а этот неорк и вовсе телохранитель госпожи и без ее приказа никого не кусает. То есть он вообще не кусачий... но обещал покусать всех, если тотчас не откроют, не то он откроет сам, и тогда... Мне понравился полет его фантазии, и я, одобрительно рыкнув, дружески хлопнул его по плечу. После падения на задницу конюх вставать не стал. Так, спиной вперед, шустро перебирая руками и ногами, он и проскакал в направлении конюшни, где и скрылся из виду.