В отличие от Вано, Сэнсэй точно знал свою позицию. Сложность заключалась в маскировке. Чувствовалось, что здесь работали профессионалы, которые выставили вокруг множество «контролек». Всё-таки действовали они недалеко от логова своего врага и страховались по полной программе. Сэнсэй запоминал расположение лесного мусора на земле, разных мелких веточек. Выбирая себе убежище, он ступал осторожно, чтобы не нарушить возможную «контрольку». И тут ему удалось обнаружить разбросанные трухлявые корки дерева на дополнительном подходе к позиции. А ведь это — одна из лучших «контролек» в лесу. Куски коры настолько прогнили, что стоило на них слегка наступить, как они бы тут же развалились. Сэнсэй решил обустроиться именно здесь. Больше надежды на «контрольки» — меньше бдительности. Да и сама природа изготовила тут удобное лежбище в виде небольшой ложбинки. Срезав сбоку от прохода между двумя деревьями верхний слой почвы вместе с лежащей на ней трухлявой корой, Сэнсэй вырыл неглубокую ямку, прикрыл дополнительно веточками. И, уместившись в ней, накинул на себя маскировочную накидку. Затем аккуратно уложил пласт земли над головой. Благо, что земляной слой представлял собой единый сросшийся ком. Устроился он замечательно. Сэнсэю такая удобная позиция давала возможность следить за происходящим в полном смысле из-под земли.
Уж что-что, а по природному фактору в целях маскировки в учебке на «Острове» гоняли хорошо, усложняя каждый раз рельеф местности, предполагаемый обзор, маскировку и даже присутствие (и, соответственно, реакцию) различных животных и птиц. Но самым сложным всегда оставалось предугадать психологию условного противника, поскольку в «противниках» значились сами учителя, настоящие асы этого нелёгкого дела.
Сэнсэй замер в ожидании. Теперь его сила заключалась в самой неподвижности. Полная неподвижность — это надёжный спутник внезапности. Недаром в природе многие животные и насекомые замирают перед нападением. Их не видно и не слышно. Они сливаются своим окрасом с окружающей местностью, словно являются продолжением, незначительной частью огромного массива. Их оцепенение — выигрышный старт перед нападением. То же проделывают и «жертвы» природного круговорота, замирая, как вкопанные, перед опасностью. Но в этом случае это связано с сохранением жизни (вдруг «враг» не заметит). И в том и в другом варианте неподвижность — инстинкт, выработанный искусством выживания. Природная формула проста: неподвижность равна иллюзорному отсутствию. И она давно подмечена людьми.
Через какое-то время появились и главные «герои», тащившие на себе базуки. Их было трое. Двое, судя по досье, — настоящие спецы по диверсионной работе. Кроме своей ноши, за спинами у них висели автоматы «УЗИ». Третьим был Ворон. Шли тихо, не разговаривая. Когда они прибыли на место, полковник ГРУ вытащил пистолет с глушителем. Ещё раз проверил его и засунул за пояс. Затем внимательно осмотрел наблюдательный пункт. Очень близко прошёл возле Сэнсэя. Посветил фонариком с узко направленным световым лучом на трухлявую кору. Проверил ещё пару близлежащих «контролек». И, видимо не заметив ничего подозрительного, чёткими военными жестами молча уточнил позицию своим подчинённым. Один боец с базукой пошёл, крадучись через кусты, в направлении Вано. Второй начал примеряться к базуке, выбирая наиболее оптимальную позицию. Старший взял бинокль и стал просматривать местность и дорогу. Наконец они затихли в ожидании.