— Как там говорят, человек, не умеющий думать, опасен только тогда, когда что-нибудь придумает.
— Это точно… А знаешь, Люка в психушке лежал неспроста. Он — плод родственного кровосмешения, причём второго поколения. Его отец женился на дочери своей двоюродной сестры.
— Тьфу ты, погань! Прямо как родители у Адольфа Гитлера.
— Вот, вот.
— Да, кровосмешение — тяжкий грех. Люди даже не понимают, что такими смешанными браками подписывают кровью договор с дьяволом. И откуда берётся такая «любовь»?
— Полная дегенерация, болезненная привязанность, психологическая фиксация на обожаемом объекте — вот тебе и преувеличенная болезненная любовь между родственниками, от которой один шаг до половой связи.
— Хитёр дьявол! Надо же, как прячется за такими благородными человеческими чувствами и порывами, как любовь, в конечном итоге доводя их до полного абсурда и крайности…
— И вот, пожалуйте, результат, — соглашаясь, продолжал рассуждать по-своему Сэнсэй. — Наслоение генетических характеристик. Одни характеристики переразвиты за счёт недоразвитости других. Природа таких вещей не прощает. Воплотили в жизнь свои абсурдные мысли — получите плод вашего больного воображения: дегенератов, психов, душевно неуравновешенных людей… В итоге — вот вам безумцы, гении, идиоты. Только почему-то последних гораздо больше, чем всех остальных, вместе взятых.
— Поэтому православная церковь запрещает браки между родственниками, вплоть до седьмой степени родства, — подчёркнуто вставил отец Иоанн.
— И ещё говорят о случайности, — в задумчивости размышлял вслух Сэнсэй, не обращая внимания на его слова. — Не бывает случайностей. Случай — это всего лишь закономерное следствие неконтролируемых мыслей.
— Это ты верно заметил, — согласился отец Иоанн, и добавил о своём наболевшем: — Ты знаешь, я сам поражаюсь, о чём люди говорят на исповеди. Такое впечатление, будто они с утра до ночи думают лишь о зле, живут со злом, окружают себя злом и творят сами это зло. Каждый, конечно, по-своему. Они, точно слепые котята, постоянно пищат и совершенно не видят окружающую красоту. Хорошее принимают как должное. Плохое — как кару. И плохое всасывают в себя моментально. Понимаешь, будто их сознание настроено на работу в отрицательной волне. А в церковь они приходят, можно сказать, в самый пик этого всплеска.
— Естественно. Потому что душа присутствует в теле каждого человека, за очень редким исключением. А в период отрицательного всплеска она также активизируется в противостоянии животному началу…
Разговор вновь перешёл в русло вечной человеческой тематики, которую отец Иоанн с большим удовольствием всегда обсуждал с Сэнсэем. В этих беседах он всегда черпал нечто новое для себя, хотя был вполне начитанным и грамотным человеком. Но такого бальзама для собственной души он не находил больше ни в одном человеке.