Внутри было несколько комнат, по своему обустройству напоминающих комфортабельную гостиницу. Кроме жилых комнат, в числе которых имелось и две спальни, были также большая ванная, туалетная комната, кухня. В кухонных шкафах и холодильнике — запасы разнообразной еды и безалкогольных напитков. Самое просторное помещение отводилось под большую библиотеку. Там же стояли мягкая мебель, стол, компьютер и телефон. Благодаря отличной вентиляции всего помещения воздух оставался свежим и бодрящим.
— Ну, вот тебе царские палаты, обживайся, — с улыбкой произнёс человек в штатском.
— Слушай, хорошая у меня командировка… Куда там «загнивающим капиталистам» тягаться с нашей экзотикой, — в шутку сказал Номо.
Они засмеялись.
— Я надеюсь, ты угостишь своего гостя чашечкой кофе?
— Угощу, если мне удастся отыскать его в этих хоромах.
Они вновь засмеялись. Провожатый пошёл знакомить жильца с «достопримечательностями царских палат». Закончив экскурсию, мужчины уселись за массивный дубовый стол. Попивая ароматный напиток, они вели непринуждённую беседу. Затем человек в штатском собственным ключом открыл стол, вынул оттуда несколько папок и вручил их и ключ Номо.
— Ну, крепись. Это всё тебе. А также всё, что лежит в столе, тоже желательно пролистать… А с этими папками ознакомься поподробнее. Здесь вся история образования нашего ордена. Некоторые моменты ты уже от меня слышал ранее, теперь пришло время узнать и всё остальное… А вот в этих нижних папках — подробности о Деструкторах и приёмах борьбы с ними.
Номо взял верхнюю папку и с любопытством открыл. На первой странице был помещён портрет человека с волевым лицом, высоким лбом, умными, притягивающими глазами. Под фотографией написано — Глеб Иванович Бокий.
— Полагаю, эта личность тебе знакома, — сказал человек в штатском, исподтишка внимательно наблюдая за реакцией Номо.
— Насколько я помню историю, — это первый руководитель Спецотдела ОГПУ по охране государственной тайны… Бокий входил в команду Дзержинского.
— Правильно.
Номо посмотрел на даты жизни и смерти.
— Но… его же вроде… в тридцать седьмом расстреляли, а тут значится…
— Молодец, быстро ориентируешься. На самом деле жизнь — это не совсем та история, которую преподносят нам политики. И ты сам не раз был этому свидетелем… Прежде чем ты ознакомишься со всеми этими документами, позволь мне рассказать о том, о чём ты ещё не ведаешь. Так сказать, ввести в курс дела, чтоб потом тебе легче было от общего переходить к частному. Начнём, пожалуй, с глобальной картины событий и особенно того, что происходило на рубеже XX столетия.