— А вот об этом позаботятся наши единомышленники из соседнего отдела… И запомни, Саша, паук без паутины, что бабочка без крыльев. Не будет паутины, не будет и силы, а это его жизнь и власть. — И закурив сигарету, генерал добавил: — А насчёт того, что он высоко сидит, так ты вспомни былое. В панике пауки и не с таких высот быстро спускались, лишь бы уцелеть, да в щель поскорее забиться. Но глядишь, лет десять страна сможет жить спокойно. А там видно будет… Мы считаем, что в этом случае целесообразно задействовать «Остров», лучших из лучших. Рисковать нам сейчас никак нельзя… Рекомендовано обратиться к Сэнсэю.
Александр Васильевич, вспоминая весь этот разговор, невольно вздрогнул при слове «Сэнсэй». Нет, ни единый мускул не шевельнулся на его лице. Это произошло где-то глубоко внутри. Сэнсэй был особым кадром в спецподразделении «Острова». Особым не только из-за аналитического склада ума, но и своего природного таланта к неестественным для обычного человека возможностям управления психикой.
Взгляд этого агента словно сверлил человека изнутри, точно вычислял его разум и душу. Сэнсэй, как никто другой, мог добывать уникальные данные об «объекте», включая его здоровье и душевное состояние, чего не могли добиться другие, даже путём долгих часов наблюдений с применением дорогостоящей спецтехники. Он обладал какими-то особенными гипнотическими способностями и мог пройти абсолютно незамеченным мимо «объекта», а также поражал начальство своей логикой и не по годам развитым мышлением стратега.
Кроме того, у Сэнсэя было уникальное сочетание зрительной и слуховой памяти. Он умел легко ориентироваться в темноте по своим, одному ему понятным, ощущениям. Именно по наитию Сэнсэй обнаруживал любые живые и неживые объекты с закрытыми глазами, даже не дотрагиваясь до них. Но самое удивительное было то, что он не только обладал этими способностями, но обучал необычной технике управления своей психикой товарищей, причём довольно-таки успешно, за что и получил кодовое имя — Сэнсэй.
Те качества, которые разведчик приобретает с годами, юный агент получил от самой природы. «Грех не воспользоваться таким даром, — думало начальство. — Ведь не так уж и часто природа балует мир такими людьми». И всё-таки не всё было так гладко. Именно эти необычайные способности настораживали начальство. Они «прокопали» род этого агента вдоль и поперёк, но так и не смогли понять «откуда появилось то, что никогда не имело места быть?» Личность Сэнсэя так и осталась неразгаданной до конца загадкой.
Александр Васильевич по-отцовски привязался к этому парнишке. Он испытывал к нему какую-то смесь чувств: неестественного страха и в то же время неподдельного уважения, исходившего из глубины души. Наставник и сам не знал, что больше притягивало его: то ли то, что этот юный агент оказался самым смышлёным среди остальных, то ли то, что Александру Васильевичу так хотелось иметь сына, а не дочь, которую родила ему жена. Но выказывать привязанность к какому-либо агенту было не положено. Поэтому Александр Васильевич лелеял эту мечту где-то глубоко внутри себя и по возможности пытался оградить парня от различного рода неприятностей. Он прекрасно понимал, что даже это внутреннее чувство — опасно в их работе, поскольку не исключено, что в какой-то день ему самому придётся вручить Сэнсэю билет в один конец.