— Хороший табак у тебя, Зимний Туман. И охотник ты тоже хороший. Все помнят, как ты пришел в племя и бросил убитую медведицу к ногам женщины, которая стала твоей женой. Ты белый человек. Наш Великий Дух не слышит голосов белых. Но я помогу тебе, потому что ты с нами. Так примем же пищу, посланную нам, и воскурим наши трубки.
Не дожидаясь нового приглашения, шайены начали пир. Застучали по деревянным тарелкам ложки, сделанные из бизоньего рога, воздух наполнился ароматом тушеного мяса и приправ. Степан сидел неподвижно, сложив руки на коленях. Ему не полагалось есть, да и не хотелось.
— А где мои? — спросил он у Майвиса.
— Мальчишки сооружают парилку для тебя. Не бойся, они не останутся голодными.
Всю ночь Степан просидел с открытыми глазами, глядя в костер, и всю ночь рядом с ним находились двое шайенов. Они сменяли друг друга, и каждая новая пара начинала новые молитвы. Знакомые слова — Отец, Великий Дух, земля, бизон — переплетались с незнакомыми, повторяясь то громче, то тише. Он ничего не понимал, кроме одного — они молятся о Зимнем Тумане.
Утром Степана вынесли из типи и уложили на шкуру, расстеленную возле пирамиды из поленьев. Он увидел, что за ночь на поляне появилась не только эта пирамида. Чуть дальше стояла полукруглая палатка, перед ней высился земляной холмик, на котором лежал огромный череп бизона.
Послышались негромкие женские голоса. Степан увидел, что из рощи выходят шайенки. Их длинные белые рубахи касались травы, а лица скрывались за распущенными волосами. Он еще успел увидеть, что рядом с ним расстилают вторую шкуру, а потом на его лицо легла черная полоска ткани.
Прохладные мокрые пучки травы щекотали кожу. Он понимал, что его тело раскрашивают. Рядом, судя по всему, такой же процедуре подвергалась девушка, которая будет играть роль его жены. Ему захотелось ее увидеть, хотя бы краешком глаза, и он повернул голову, но кто-то бесцеремонно ухватил его за нос.
— Не шевелись, брат, рисунок испортишь, — пророкотал низкий голос Майвиса.
— Могу я познакомиться с женой?
— Да ты ее знаешь.
— А она меня?
— Да не вертись ты. Потом налюбуешься. А сейчас ей все равно нельзя произносить ни слова.
На бедра Степана шлепнулась жидкая грязь, и Майвис принялся втирать ее в кожу.
— Готов. Вставай.
Гончар дернулся, но смог только повернуться на бок, опираясь на локоть. Сильные руки подхватили его и поволокли к полукруглой палатке. Внутри она была устлана толстым слоем полыни, а в середине возвышался холмик из разноцветного песка. На полынной подстилке уже сидел Ахата. Степан, вспомнив инструкции, подполз к нему, волоча за собой ноги, и сел рядом. Ему приходилось нагибаться, чтобы не задевать затылком ивовые прутья, из которых состоял каркас палатки. Он догадался, что на песчаную середину будут уложены раскаленные камни, которые надо будет поливать водой. О том, что индейцы используют для магических ритуалов камни, огонь и воду, Гончар слышал давно, но до сих пор ему не приходилось париться в шайенской сауне. «Вот и хорошо, — подумал он, неожиданно развеселившись. — Чисто русский подход. Универсальное средство от всех болезней — парилка. Сюда бы еще кружку пива да малюсенькую воблу. Только где ж ее возьмешь, в Америке-то? Если буду жить, займусь разведением воблы».